|
Конечно, чисто по-человечески вполне можно всех их понять - на старости лет тоже хочется быть нужным детям. Но молодой-то семье от этого не легче. Тем более, что голос молодой жены постепенно присоединяется к стройному хору её родственников - и в моём случае, даже не заметил я, как стал он в унисон. . . Весь описанный процесс шёл как бы мимо сознания - я был наивен, зарабатывал неплохие деньги, заботился о семье, и больше ни о чём не думал. Это уже сейчас смог я всё детально расписать. Ну а потом за эту расслабуху такое получил. . . И теперь решил: никаких знакомств и родственников. Семья должна быть полностью независимой и самостоятельной. Кстати: и 'Домашний очаг' рекомендует не принимать от родни _н_и_к_а_к_и_х_ дорогих подарков, чтобы не впасть от них в зависимость. Ибо было бы странно - принять подарок и не ответить на него 'добрым отношением'. А ситуация тем временем развивалась. И однажды, на одном незначительном примере, я понял вдруг, что сам уже ничего не решаю. Против меня под руководством жены образовался целый лагерь. После любого 'неправильного' шага на меня обрушивался шквал звонков: от тестя, который в своё время серьёзно мне помог, от тёщи, ненавидевшей мою московскую родословную, от друзей жены, которые обязаны были ей своим 'воцерковлением', и от общих знакомых, которых успела она супротив меня успешно 'накрутить'. . . О проблемах с духовником вы уже знаете. Кот почувствовал себя никем. Хорошая девочка превратилась в отвратительную склочную бабу, поднимающую шум из-за любой ерунды. И стоящий позади мощный лагерь сподвижников лишь укреплял её в этом противостоянии. Ситуация была окончательно упущена. Баланс сил неумолимо склонился на её сторону. Я пробовал что-либо изменить, но это было уже бесполезно. На изначальной моей мягкости наросло уже много чего, она оказалась своего рода 'фундаментом', который предопределил самую архитектуру строения. И на мои попытки изменить под ним фундамент все смотрели с недоумением: чего это ты вдруг?! Ведь дом уже построен. . . Ну а потом мне всё это надоело, и я предложил жене самой выбрать с кем быть: со мной или со своим 'лагерем'. Она прямо ответила: с 'лагерем'. 'Но тогда со временем у нас не будет семьи', - заметил я. Вы знаете, что изрекла она в ответ? 'Ну и пусть не будет'. Разумеется, потом много чего было. А ещё потом моя 'единственная' нашла себе мужика с деньгами - без амбиций и типичного подкаблучника. Видели бы вы, как она его обхаживала!
И уже после развода, на многочисленные мои ламентации - мол, как мог я жениться на такой дуре да ещё истратить на неё столько лет жизни? - друзья сказали, что я попросту разбаловал свою жену: 'Кот, мы с самого начала всё это видели, просто не хотели тебе говорить'. Но любопытнее всего то, что точно так же считал и её духовник, к которому я однажды обратился с просьбой хоть как-то повлиять. Видели бы вы, что он мне ответил! 'Конечно, хорошо, когда во всём уступаешь. . . Оно как-то и для смирения полезно. . . А иной муж с самого начала как покажет жене. . . ' (тут иеромонах крепко сжал в кулак свою иссохшую ручонку и посмотрел на меня искоса с характерной хитрецой - мол, имей в виду, ничего такого я тебе не говорил;-) Однако невербальный message был очевиден. Кстати, духовника она потом сменила. Специально искала такого, который разрешит церковный развод. Прикиньте: неоднократно таскалась за благословением на это даже в Троице-Сергиеву Лавру, к самому почитаемому старцу, архимандриту Кириллу (Павлову). Великий прозорливец, разумеется, благословил. . . — 274 —
|