|
Ещё примеры приводить? Могу-с. . . Например, учеников Христа угораздило начать выяснять это даже на самой последней с Ним трапезе, после слов Христа о том, что Его предадут, что Его вот-вот 'повяжут': 'Был же и спор между ними, кто из них должен почитаться большим' (Лк. 22, 24). Нашли, блин, время. . .
Итак, с самого начала христианство пошло по пути мелких амбиций и выяснений отношений. Об этом почему-то не любят распространятся придворные церковные историки, рисуя нам убедительнейшую по своей благостности картину всеобщей апостольской любви, благородного нестяжания, длительных ночных бдений. . . И всё время хочется этих историков спросить: господа, а зачем вы это делаете? Кому от вашей лжи хорошо? Кто от этого выигрывает? Чьим интересам служит такая история? Точно ли Церкви Христовой в целом? А может, только иерархии? Тут поневоле вспоминаешь 'Легенду о Великом Инквизиторе'. Кстати: а ведь не-придворных историков на свете и нет. . .
'Созижду Церковь мою...' Мессия употреблял выражение не 'Церковь' (этого понятия тогда и в помине не было), но 'кагал'. Спрашивается: какого хрена используется неверный перевод? И можно привести аналогичных примеров искажения текста чуть не десяток. Например, в нашем Евангелии Иисус требует 'не гневаться напрасно' (Мф. 5, 22). Между тем в древних рукописях идёт совсем другое - вместо 'не гневайтесь напрасно' там было 'не гневайтесь никогда'. Но византийская поповская контра, понимая, что не гневаться вообще невозможно, подменила этот текст. Так-то относятся они к слову Божьему! Русские их коллеги, впрочем, ничуть не лучше. Одно 'лукавство' змея чего стоит! А ежели к самому Евангелию такое отношение - то чего же можно ожидать от них в других вопросах веры? Ведь 'неверный в малом неверен и во многом' (Лк. 16, 10). Ну как ожидать от них конструктивного и ответственного подхода к такой фундаментальной проблеме, как единство христианского мира?
Попытка любого другого объединения людей (вне реального следования учению Христа) - в империи, сообщества, блоки, союзы и прочие 'золотые миллиарды' - неминуемо окажется новой Вавилонской башней. Для нормального существования мир должен иметь как минимум биполярное строение. Само бытие предполагает своею формой не только кантовские пространство и время, но и деление на мужское и женское, причём в самом широком смысле. Речь идёт не столько о распределении ролей, сколько о разделении структурном. Нетрудно видеть, что столичный град по отношению ко всей стране - то же самое, что и мужчина по отношению к женщине. И взаимоотношения между ними до чрезвычайности похожи на супружеские - начиная от потребности друг в друге, и кончая до конфликтов, перетягивания власти и взаимных обвинений в безделии. Подобным же 'гендерным' образом соотносятся между собою правительство и его народ, Запад и Восток, Бог и сотворённая им Вселенная. . . Читатель, искушенный во взаимоотношениях, прекрасно знает, что как 'женская составляющая' этой универсальной бытийной структуры, так и мужская, имеют свои особенности. Каждый стремится занять главенствующее положение, а затем и полностью, предельно подчинить себе другого. — 160 —
|