|
И вот я принимаю безумное решение. Я резво сажусь за руль своего «рейндж‑ровера» и направляюсь в Бретань. Несмотря на сотни километров, которые надо преодолеть, несмотря на физическую усталость, на подавленность духа, я витаю в облаках. Передо мной уходящая в голубизну дорога… Вечером в четверг я останавливаю машину возле своего дома, но теперь уже со мной Кристель, Марина и Лоран. Телефон по‑прежнему надрывается. Первый раз за три дня поднимаю трубку. Звонят из Нанси мои родители. Они сообщают о том, что их буквально завалили посланиями, призывающими их мужаться и не терять духа. На стадионе «Жёффруа‑Гишар» мой почтовый ящик также завален ободряющими телеграммами: «Держись, Мишель! В Париже они ни черта не поняли». В Лансе, в пятницу, мы выигрываем со счетом 5:2. Легко и изящно, в привычной для нас манере. Я выхожу из штопора. «Сент‑Этьенн» будет участвовать в Кубке европейских чемпионов. Я вступаю в борьбу с радостью и гордостью, так как это – самое престижное соревнование континента. Но опять не везет: как дважды два четыре, так и шестнадцать и шестнадцать составляют тридцать два – именно такое число команд необходимо для проведения одной шестнадцатой финала, которая должна была играться 16 и 30 сентября. Но нас оказывается тридцать три. Албания, постепенно выползая из своего средневекового обскурантизма, направляет сборную на этот бал чемпионов… Но тридцать три означает, что одна команда лишняя… Как бы там ни было, УЕФА все предусмотрела: две команды по жребию устроят маленькое представление и откроют, таким образом, этот турнир. Можно всласть подрать глотку. В принципе у нас тоже есть шанс попасть в эту компанию, один из шестнадцати (с половиной)… Он выпадает нам и «Динамо» (Берлин). Мы должны первыми принимать у себя команду ГДР. Но в «Сент‑Этьенне» многие хромают: Гардон (операция на колене), датчанин Нильсен (растяжение связок), Ларио (пубальгия[26]), Кастанеда (разрыв сухожилия колена)… 26 августа Эрбен выпускает на поле команду, укрепленную юниорами Мийо, Законом и Примером. Ничья, довольно разочаровывающая (1:1), так как победа ускользает от нас на 82‑й минуте, когда посланный мной мяч попадает в штангу. Шесть дней спустя мы приезжаем в Берлин. И проигрываем… «Я намерен всерьез разобраться с этим Роше», – угрожает Эрбен, который сознательно манкирует своей обязанностью сохранять хладнокровие. «Вылет из розыгрыша Кубка европейских чемпионов нам обошелся в четыре миллиона франков», – жалуется президент. — 94 —
|