|
Но пока здесь никого нет. А первым наверняка придет Аркадьев. Неторопливо повозившись с застежками тренерского колета, он наконец облачится в него и будет ожидать ученика, слегка помахивая в воздухе рапирой и сосредоточенно прогуливаясь по залу, словно меряя шагами дистанцию предстоящей дуэли. Но еще до того, как Виталий Андреевич войдет в зал, он уже будет присутствовать в нем: на стенах, написанные крупным шрифтом, висят его «боевые заветы»: «Учись понимать противника, читать его мысли, эмоции, и это сделает тебя зрячим в бою». «Твори бой, а не жди, что получится». «Умей противопоставить свои сильные стороны слабым сторонам противника». «Старайся быть всегда новым, непроницаемым, загадочным». «Не падай духом перед боем с более сильным противником. Не забывай – в тактическом воодушевлении ты можешь победить любого». «Уважай противника. Ведь без него ты не мог бы наслаждаться поединком, этой игрой в кто‑кого‑умней‑и‑находчи‑вей!!!» Вот, кстати, одна из важнейших заповедей Виталия Андреевича – «Наслаждайся поединком!» Да, конечно, победы, очки, медали – все это необходимо, но непременно – так считает Аркадьев – в сочетании с последней заповедью. А если уж совсем точно, то содержание, глубокомыслие поединка для Виталия Андреевича, пожалуй, важней самого результата. (Это, кстати, как ничто другое, роднит его с братом.) И это может показаться кощунственным тем, для кого превыше всего в поединке выигрыш – выигрыш во что бы то ни стало и любой ценой. На самом же деле никакого кощунства тут нет. Виталию Андреевичу, конечно же, небезразличен исход поединка, иначе он бы не воспитывал чемпионов. Просто ему важен путь, ведущий как к победе, так и к поражению. И в любом случае важно, чтобы это был достойный путь. Известно же, что проигрыш может быть достойней иной победы. К тому же, так устроен спорт, что ни победа, ни поражение не бывают тут полными: проиграв сегодня, ты можешь выиграть завтра и наоборот. Впрочем, «непоправимое поражение» в спорте есть, признает Виталий Андреевич, – это безделье тренера, ибо лодыри плодят лодырей. Сам же он по сей день ежедневно выдает по пять‑шесть уроков. Нагрузка непосильная подчас и тридцатилетним. – Да как же вы это выдерживаете? – недоумевает молодой коллега. – Так ведь это моя работа, – недоумевает, в свою очередь, Виталий Андреевич. – Но ведь те двое, последние, – они даже не ваши ученики! – Вот это да‑а. – Виталий Андреевич окидывает собеседника косым взглядом. – Да как же можно отказать «личинке», если она хочет учиться? — 125 —
|