Форварды

Мяч сам не летает. Партнеры знали любимые точки своего центрфорварда и заученно навешивали мяч то к ближней, то к дальней штанге. Говорят (правда, как проверишь?), что головой он забил половину своих мячей. Впрочем, это правдоподобно.

Умел он – и тоже как заправский центрфорвард – выскочить, а то и продраться прямиком к воротам. Он не был шустрым, чтобы лавировать и проскальзывать, движение его угадывались заранее, но надо же и остановить массивного человека! Останавливали. И тут вспыхивало разноречие. Одни негодовали, что опять Старухин разлегся и вымаливает несуществующий штрафной, притворяется, другие горячо брали его сторону, клеймили, обидчиков, выкрикивали: «Так и гибнет футбол!» Спорщиков в случае со Старухиным не так легко рассудить. Бывало (он сам это печатно признавал), что лежал на траве дольше, чем требовали медицинские нормы, и падать старался во всю длину, подрагивая, чтобы наверняка тронуть сердце, присутствующих, а арбитров особенно. Может быть, картинность была формой протеста. Не исключаю и того, что он не был от природы устойчив на ногах. Как бы то ни было, повторения приедались, и судьи не слишком ему доверяли. В конце концов пантомимы оборачивались против Старухина – нередко свисток помалкивал, когда его цепляли явно сверх допустимого.

Так уж сложилась футбольная мораль, что стадион отдает предпочтение игрокам, которые прилагают все усилия, порой отчаянные, чтобы преодолеть праведное и неправедное сопротивление, балансируют, скачут на одной ноге, касаются земли и выпрямляются на бегу и все же берут свое, обгоняют, проталкивают мяч товарищу или ударяют в сторону ворот. Такими нельзя не восхищаться. Они, если растянутся на газоне, то в положении дальше ехать некуда, и судья не ошибется, наказав обидчика. Я всем сердцем за таких игроков. Но мораль моралью, а есть параграфы правил.

Свой 101‑й гол в зачет Клуба Старухин забил с пенальти, назначенного английским судьей в матче «Шахтера» с западногерманским «Айнтрахтом» осенью 1980 года, после того, как Старухина сбили и он с привычной драматичностью растянулся. Потом говорили с иронией: «Наш судья пенальти ни за что не дал бы – не поверил бы». Англичанин не имел предвзятого мнения, он руководствовался исключительно пунктом правил. Думаю, что в матчах внутреннего календаря Старухин недобрал порядочно штрафных; защитники, ему противостоящие, тоже ведь знали о судейском предубеждении, знали, что могут позволить себе с ним лишнее. Несправедливость коллизии усугублялась извечным предпочтением в судейских наказаниях, отдаваемым обороняющимся. Проще и безопаснее наказывать форвардов за малейшую провинность в штрафной площади; если же делать это поровну, то неприятностей и конфликтов не оберешься.