|
С. Токарев: В детстве я жил на углу Сретенского бульвара и Костянского переулка, двор был большой, с утра до вечера гоняли в футбол. Из соседнего Даева переулка ходил к нам парень – дружил с одним нашим. Глаза у него были ясно‑голубые, на длинной шее сосульки нестриженых льняных волос, звали мы его Седой. В футбол играл здорово – классно «водился» (слов «дриблинг» и «финт» тогда не знали). Я‑то, моложе на два года, был у них «заворотный хав» – бегал за мячом, когда он вылетал на мостовую. Тот парень был совесть нашего двора. В футбол ли, в «чеканку», «пристенку» – слово его решающее. Спустя много лет он, капитан сборной СССР на чемпионате мира в Чили, когда в игре с Уругваем мяч от ноги Численко угодил в сетку соперников сбоку, а судье почудился гол, признал, что гола не было. Это Игорь Александрович Нетто. Он сидел напротив меня, такой же худой и длинношеий, только волосы не льняные – серебряные. Я показываю ему выписку из протокола – его речь. Он читает, поднимает на меня ясный синий взгляд: «Ничего, ничего подобного я не говорил! О Борисе Андреевиче? Он был для меня кумир. И Ильин не говорил – Толик‑то, пацан?… Слушайте, помню я отдал мяч влево, а не на Боброва, который был, как всегда, в острой позиции, он подбежал и выдал мне. И это было мне уроком на всю жизнь. Слушайте, а было ли вообще то собрание? Я лично не помню». Тут мне вспоминается один протокол – собрания рижской «Даугавы». Экземпляр написан от руки, к нему подколот напечатанный, но уже с несколько другим текстом, к нему еще печатный вариант, отличный и от второго… Все ли протоколы, доставленные в Комитет, а оттуда попавшие в архив, можно считать частично или полностью фальсифицированными, не установить. Но в принципе сейчас уже ясно, как эту «всенародную поддержку» организовывали. Чиновничье усердие не знало границ. В первых числах января 1953 года решили провести чистку команд классов «А» и «Б». Создали комиссию из трех человек. Ее по образу и подобию Особого совещания военной коллегии, в просторечии «тройки», так «тройкой» и звали (зловещая шуточка!). В составе зампред Комитета А. Кривцов, от отдела футбола В. Гранаткин, от ЦК ВЛКСМ В. Хомуськов. Тренеров обязали подать списки с исчерпывающими данными на каждого в команде, включая «компромат»: кому больше тридцати, у кого нет среднего образования, кто нарушал режим, кто морально нестойкий, у кого язык длинный… Непредоставление данных рассматривалось как саботаж ответственнейшего мероприятия. А над страной сгустилась тьма. 13 января 1953 года появилось сообщение ТАСС о раскрытии террористической группы «врачей‑убийц», агентов сионистской организации «Джойнт» и американской разведки. Газеты наперебой разоблачали ротозеев и пособников – в Госснабе, в министерствах геологии, цветной металлургии, в Трансмаше, у нефтяников… — 143 —
|