Танцы с семьей

Во всем этом присутствует дух перевоплощения, перестройки. События и проблемы внешней реальности трудно в одночасье изменить, но теперь семья встречает их с меньшей напряженностью и страхом. Развивающееся чувство взаимосвязанности освобождает их от обременительных ощущений изоляции и нереалистичности.

И уже не так существенно, что Джонни все еще мочится в постели, а Мама пока не может решиться смененить место работы. Если терапевт будет соблазнен моделями поведенческих изменений, он по сути дела станет наемным работником клиентов, которые будут его контролировать своими действиями. Семье в данном случае предписывалось бы лишь произвести некоторые изменения в своем поведении, а терапевт будет всегда в их распоряжении. Когда они не смогут произвести существенные изменения в своей жизни, терапевт застрянет и не сможет двигаться дальше. Ему тогда останется только объявить себя несправившимся, а их - сопротивляющимися.

Мои усилия направлены на то, чтобы полностью справиться со всей этой неразберихой. Адекватный процесс может начаться только в том случае, если я сам останусь центром собственной жизни и буду защищать свои границы. Их же рост начнется тогда, когда и они смогут установить более подходящие границы и взять на себя ответственность за свою собственную жизнь.

Повторная встреча с семьей

Через три года семья собралась на повторную встречу. Когда вы будете читать ее протокол, следите за “показателями” роста и другими изменениями, которые произошли за это время. Повторная встреча была назначена после звонка Ванессы, которая сказала, что семья планирует еще один сбор. Она спросила, смогу ли я встретиться с ними. Я с готовностью принял это предложение, вспоминая, сколько наслаждения доставили мне их предыдущие визиты.

Участвуя в обсуждении формальностей, связанных с этой встречей, Гейл потребовала, чтобы она состояла из двух частей, и предложила, чтобы первая часть представляла собой дополнительную и самостоятельную терапевтическую сессию, а не просто подведение итогов предыдущей работы.

Когда семья вошла в кабинет, в них чувствовались пыл, рвение и возбуждение и никаких видимых проявлений страха или опасения. Они выглядели уже совсем по-другому. Папа сбросил вес и уже не казался таким провинциалом. Наряды Ванессы стали более сдержанными и не такими цветистыми. Гейл выглядела более живо, взгляд ее стал ясным и открытым, она заметно пополнела. На запястье Мамы были медицинские браслеты от артрита.

Как только мы расселись и стали довольно скованно рассматривать друг друга, Гейл первой начала говорить о событиях в своей жизни за прошедшие три года. Она стала принимать гораздо меньше лекарств. Вялость и малоподвижность ее психики, которые прежде были столь заметны, исчезли. Гейл добилась того, чтобы совсем переехать из лечебницы, и жила одна. Еще она устроилась на работу.