Психотерапия семьи

б) Семейный терапевт начинает сессию, зная, что у семьи есть, вернее сказать, была, некая ис­тория, но не более того.

? Члены каждой семьи, будучи группой, пережили вме­сте множество событий. Некоторые события (такие как смерть близких, рождение детей, болезни, переезды, из­менения места работы) выпадают на долю практически каждой семьи.

? Отдельные события в первую очередь затронули су­пругов, и лишь опосредованно — их детей. (Может быть, тогда дети еще не родились или были слишком маленьки­ми, чтобы понять суть происходящего, того, что напрямую касалось их родителей. Возможно, они только почувство­вали отдаление родителей, их рассеянность, тревогу или раздражение.)

? Терапевт может почерпнуть нечто полезное из отве­та почти на каждый свой вопрос.

в) Члены семьи приходят к терапевту, испыты­вая огромный страх. Выполнение им структу­рирующей функции помогает снизить угрозу. Тем самым он как бы говорит: «Все, что здесь произойдет, я буду держать под контролем. Я прослежу, чтобы здесь не случилось ничего катастрофического ».

? Все члены семьи в глубине души чувствуют вину за то, что все идет не так, как нужно (даже в том случае, если на словах они винят в этом Идентифицированного Паци­ента или своего супруга).

? Родителям обязательно нужно ощущать, что, ис­полняя родительские функции, они сделали все, что мог­ли. Они чувствуют необходимость сказать терапевту: «Вот почему я поступил именно так. Вот что со мной про­изошло».

? Хронология семейной жизни, где учитываются такие факты, как имена, даты, длительные взаимоотношения, переезды, и т. д., играет роль обращения к семье. Просле-

188

Психотерапия семьи

живая хронологию, терапевт ставит вопросы, на которые люди могут ответить, вопросы, не таящие в себе явной опасности. В ней жизнь представляется такой, какой ее вос­принимает семья.

г) Члены семьи начинают терапию в полном от-

чаянии. Структурирующие действия терапев­та помогают вселить в них надежду.

? Если говорить о членах семьи, то события прошло­го — это часть их самих. Они могут сказать терапевту: «Я существовал». А еще они могут ему сказать: «Я вовсе не ходячая патология. Я умею успешно преодолевать множе­ство препятствий».

? Если бы члены семьи знали, какие вопросы требуют ответа, терапия им была бы не нужна. Поэтому терапевт не заявляет: «Расскажите-ка мне все, что вы хотите рас­сказать». Люди просто скажут ему то, что они говорили сами себе на протяжении многих лет. Подтекст вопросов тера­певта таков: «Я знаю, о чем нужно спрашивать. Я беру на себя ответственность понять ваши слова. Мы отправляем­ся в путь».