|
Ни для кого не является новостью, что можно выражать свои негативные чувства для того, чтобы вырваться из тупика. Поскольку тупик развивается благодаря закрытости некоего особого состояния тет-а-тет, свойственного почти всем видам психотерапии, можно сделать вывод, что раннее приглашение консультанта разрывает эту цепь. Этого же можно достичь, пригласив других членов семьи или даже членов расширенной семьи и рассказав им о тупике отношений в терапии, обратившись к ним с просьбой помочь своим участием. В ходе психотерапии любой свободный творческий поток общения предохраняет от закрытых патовых ходов. Терапевт волен покинуть сцену эмоционально или даже физически, и это также помогает. Если терапевт смело меняет свой ролевой репертуар, он создает необычные ситуации, после которых его трудно запереть в рамки неподвижной роли. Простейший способ вырваться из тупика — объявить войну. Когда холодная война сменяется жаркой схваткой, все преображается. Войну может начать, как это часто бывает, и выиграть пациент. Он прерывает терапию, уходит или еще каким-то способом разрывает отношения. Лучше, когда войну начинает терапевт: тогда она может остаться словесной и эмоциональной, превратившись в часть процесса. Когда пациент связал терапевта, холодные взаимоотношения очень сложно разогреть. Тем не менее, возможна и такая сознательная попытка (уже упоминавшаяся) сделать тупик общей проблемой — смиренное приглашение кого-то постороннего. Рискуя отклониться от темы, я хотел бы объяснить, как происходит рост шизофреника в процессе психотерапии. У шизофреника перенос развивается благодаря тому, что терапевт похож на его мать: его мать создавала двойную связь, то же самое делает и терапевт. Устанавливаются взаимоотношения, при которых терапевт дает двойную связь пациенту, и пациент — терапевту. Связь постепенно становится все теснее и теснее, и в конце концов они оказываются настолько прикованными друг к другу, что оба не могут отвечать за свои движения. В самом деле, каждый из них способен изменить что-то лишь в ничтожно малой степени. Такое состояние было присуще и отношениям пациента с матерью. Мы знаем, что когда каким-то неведомым пока еще образом пациенту удается выздороветь и выписаться из больницы, его мать часто сама попадает в больницу или сходит с ума. Предполагая, что таковы же и отношения с терапевтом, можно понять, что пациент не осмеливается выздороветь из чувства страха, опасаясь, как бы терапевт не сошел с ума. С другой стороны, терапевт вступил в такие отношения добровольно, а моя цель — полнее встретиться со своим собственным безумием. Так что, когда мы с пациентом заперты в тупике нашей обоюдной, восьмеркообразной по конфигурации двойной связи, я намереваюсь поиграть с моим безумием в гомеостазе наших отношений. — 116 —
|