|
Консультантом может также быть бывший пациент, друг семьи, священник, сосед, начальник или секретарша, любовник или любовница или кто-нибудь еще, кто важен и близок для семьи. Терапевт должен сообщить о своей неудаче, признать свое бессилие и принять невысказанное решение семьи закончить терапию. Ход этой стадии нарушается, когда терапевт не умеет принимать помощь и склонен больше обсуждать семью, чем самого себя, когда из-за стыда или вины скрывает свою неудачу. Заключительная стадия. На этой стадии все решает участие семьи. Члены семьи могут заявить: “С нас довольно”, “Нам стало лучше”, “Нам стало хуже”; у них могут появиться новые переносы во внешнем мире и связанные с ними обстоятельства, например: “Я чуть не забыл о нашей встрече”, “Моя работа идет успешно”, “Мой начальник — славный человек”, “Я влюблен в мою жену”. В сущности, они говорят, что жизнь стала важнее психотерапии. Вот что может помешать течению заключительной стадии: члены семьи приносят новые симптомы или отрицают, что изменились, подкупают терапевта страхом, что тревоги вернутся, могут появиться такие явления, как символическое нарушение правил (“Джо не придет сегодня, потому что у него футбольный матч”), псевдосимптом у семьи, симптом у терапевта. Мешает развитию последней стадии и ситуация, когда терапевт или семья вдруг обнаруживают скрытую враждебность; мешает недостаток смирения терапевта или его гордость. Успешное окончание стадии оставляет открытой возможность альянса в будущем (если таковой понадобится), позволяет терапевту обсудить свои переживания по поводу пустого гнезда и прямо просить о терапевтической помощи у членов семьи. Терапевт чему-то научился и может делиться частью своей жизни на равных — говорить о работе, о новых пациентах, о деньгах, о фрагментах кинофильма про работу с этой семьей, которые крутятся в его голове. Наконец, заключение является мечтой о величии и мечтой о сумасшествии терапевта, когда он может обсудить с семьей знаменитое изречение Платона, суммирующее все его диалоги — “Учиться умирать”. Тупик Критическое отношение к психотерапии обычно так или иначе связано с проблемой тупика. То мы жалуемся, что психотерапия плоха, поскольку пациент ничего от нее не получает — ничего не движется. То скажем, что она дурна тем, что продолжается без конца. Пациенты приходят к терапевту из-за того, что попали в тупик собственной жизни. Так или иначе, они находятся в патовом положении. (Если такое положение продолжается долго, мы назовем пациентов “ригидными”, или “перегоревшими”). Они приходят и потому, что либо начали выходить, либо надеются выбраться, либо должны вырваться из тупика. Психотерапия — микрокосм жизни. Когда она не движется, это часто означает, что наступил пат — нечто вроде холодной войны, в которой скованы и не могут пошевелиться терапевт и пациент. — 114 —
|