|
Чем многообразнее человек, тем труднее ему найти другого, созвучного с ним во всех отношениях. Жалобы на отсутствие настоящего друга раздавались во все времена: и в античности, и в средние века, и в эпоху романтизма. В наше время на каждой второй профконсультации на вопрос психолога «Что думают друзья о вашем выборе профессии?» юноши и девушки-старшеклассники отвечают встречным вопросом: «А кого вы называете друзьями?» (По этому вопросу, собственно говоря, можно безошибочно определить, с кем имеешь дело: со старшим подростком или с юношей.) Подростковая дружба привязана к полу, возрасту и увлечениям (еще к месту жительства). Дружеское общение в юношеском возрасте возникает на основе общности духовных интересов и взаимного доверия; пол, возраст, место жительства, совместная учеба или деятельность не играют здесь существенного значения. Нередко вчерашние друзья-подростки, став юношами, не хотят иметь друг с другом ничего общего. (Учителя старших классов расскажут вам много душещипательных историй про то, как «две подруги не разлей вода» вдруг рассаживались по разным углам класса и больше никогда не интересовались друг другом.) Психологи нашли достаточно объяснений этому психологическому феномену. Первое объяснение: «Юношеский возраст — это период активного поиска друга» (которому можно все доверить и который будет тебя хвалить). Юношеская дружба фактически граничит с влюбленностью. (А от любви до ненависти один шаг!) Остро нуждаясь в эмоциональной привязанности, юноша первоначально не замечает реальных свойств «партнера» по общению, поэтому исключительные дружеские отношения могут быть очень стремительны и недолговечны, до первого столкновения (в качестве пробы). Они (отношения) разрушаются сразу, как только переваливают за уровень самораскрытия. («Я без ума от тебя, пока я для тебя самораскрываюсь».) «Счастье — это когда тебя понимают», — известная формула юношеской дружбы. Юношеская дружба — это, в известной степени, интенсивная форма психотерапии. Нередко в качестве друга выбирается не носитель уникальных личностных свойств, а просто объект для самораскрытия. Объект выбирается, а затем бросается (юношеский эгоцентризм): он был предельно необходим для доказательства наших способностей. (Мы сумели кого-то заинтересовать собой.) Другой излечивает нашу воспаленную идентичность своей положительной обратной связью. Юноши-старшеклассники могут оставлять друзей, мало заботясь об их чувствах. (Почему все они так любят читать друг другу сказку Антуана Экзюпери «Маленький принц» с его внушениями: «Мы в ответственности за тех, кого приручаем!». Все, что мы рассказываем друг другу, так или иначе является нашей собственной проблемой.) Оставленные объекты быстро и полностью забываются, но манера отношения к ним (вплоть до мельчайших деталей) сохраняется и переносится на другой объект. Таким образом, неустойчивые дружеские отношения на первом этапе становления идентичности (в 15-17 лет) помогают юноше «сбрасывать» (нейтрализовать) переполняющие его чувства, находить подтверждение тому, что кто-то разделяет его сомнения, надежды, тревоги, и вновь возвращаться к себе для дальнейшего самостроительства. — 158 —
|