|
Это неожиданное заявление. Ведь вы намного превзошли других трейдеров. Мне кажется, что как брокер я добился бы много большего. В этом деле я действительно преуспел, и оно соответствовало моему характеру. Тогда зачем же вы втянулись в торговлю? Торговать я начал потому, что некоторые клиенты говорили мне: «Вы так хорошо разбираетесь в рынках — почему бы вам не заняться просто торговлей?» Поначалу я сопротивлялся, однако, выдержав шесть месяцев, все же начал торговать. А дальше пошло по возрастающей. Вы помните свои первые сделки? В своей первой сделке я сыграл на повышение и заработал кое-какие деньги. Затем я открыл спрэд «покупка облигаций/продажа бумаг «Джинни Мэй», что было почти равносильно длинной позиции. Рынок упал, и я потерял все заработанные деньги плюс еще 50000 долл. Поскольку я как брокер зарабатывал около 50 000 долл. в месяц, то отнесся к этому так, будто на этот раз я не заработал ничего. Но вкус поражения мне очень не понравился. Поэтому я сократил размер позиций и начал торговать немного активнее. Это происходило во время медвежьего рынка 1979 года. Но я этого не понял и в течение всего спуска играл на повышение. На каком основании? Потому что клиенты твердили мне, что процентные ставки не могут возрасти слишком сильно. [Облигации дешевеют, когда растут процентные ставки. Эта базовая взаимосвязь иногда сбивает с толку новичков. Падение цен на облигации при росте процентных ставок можно объяснить так: если процент- Брайен Гелбер ные ставки растут, то это означает, что все имеющиеся менее прибыльные инструменты становятся не привлекательными для инвесторов. Чтобы инвестор захотел приобрести облигации с низкой купонной ставкой, цены на них должны значительно упасть, чтобы прибыль от них была равна прибыли от облигаций с высокой купонной ставкой, приобретенных по номиналу.] Например, я выполнял приказы «CitiBank» и «Citicorp», которые покупали в течение всего падения рынка. Их солидные представители утверждали, что имеют собственное видение ситуации и реализуют его на практике. Что бы вы делали, случись такое теперь? Теперь я знаю особенности различных институционалов. Взять хотя бы «CitiBank». Раньше я покупал, потому что покупали они. Если «CitiBank» покупает, то теперь я могу заключить, что они просто перераспределяют активы или же меняют дюрацию своего портфеля. Теперь я меньше прислушиваюсь к мнению портфельных менеджеров, поскольку они обычно планируют на гораздо более длительную перспективу, чем я. Тогда я этого еще не понимал. — 246 —
|