|
Роб не обратил внимания на мой насмешливый тон. - Меня всегда привлекали бросовые облигации. Судя по всему, встреча обещает быть интересной. Ты не будешь возражать, если я приму в ней участие? Я рассмеялся. - Нет, конечно, не буду. Мы встречаемся в три часа. Ты еще не раз успеешь сбегать через дорогу в цветочный магазин. Роб наконец-то нахмурился, встал и направился к своему столу. Впрочем, его лицо тут же расплылось в улыбке. Я ждал встречи с Каллаханом. С одной стороны, мне не терпелось снова вгрызться в кредитный анализ. С другой - хотелось взглянуть на женщину, которая возбудила у Роба такой интерес. Они приехали ровно в три часа. Трудно было представить себе более неподходящую пару. Впереди шагал невысокий, полноватый Кэш. Уже от двери комнаты для совещаний донесся его громкий голос: с грубоватым бруклинским акцентом он здоровался со всеми сразу. Кэш (прежде Чарлз) Каллахан заработал себе репутацию в Нью-Йорке, и эта репутация помогла ему неплохо устроиться в Лондоне. В «Блумфилд Вайс» он стал «ведущим продюсером»; это значило, что он продавал облигаций больше любого другого из доброй сотни сейлсменов инвестиционного банка. Стиль жизни Кэша соответствовал его успеху. Даже прозвище «Кэш» [Cash (кэш) - наличные (англ.)] свидетельствовало об огромных суммах, которые он зарабатывал и транжирил. Если кого-то в этом мире и стоило называть существом высшего порядка, то в первую очередь Кэша. Стоило ему появиться в любом помещении, как он, казалось, заполнял собой все пространство. Его неизменное благодушие и гортанное похохатывание притягивали людей. Он мгновенно заставлял собеседника почувствовать, что тот - его лучший друг и что быть другом такого известного человека, у которого уйма приятелей, но никто из них не важен так для Кэша, как его собеседник, - это большая честь. Собеседнику хотелось угодить Кэшу, показать ему, что он рад его расположению. Дело всегда кончалось тем, что собеседник принимал предложения и условия Кэша. Эту притягательную силу Кэша ощущали все, в том числе и я. Правда, я, как мог, старался противостоять его обаянию. Я не доверял ему. Отчасти виной тому были его крохотные поросячьи голубые глазки, взгляд их, казалось, не имеет ничего общего с его широкой улыбкой и сверкающими зубами. Когда Кэш и все его окружение улыбались и смеялись, жесткий взгляд поросячьих глазок шарил вокруг, оценивая и взвешивая собеседников, выискивая любую возможность договориться о выгодной сделке. У меня были подозрения, что раза два он пытался надуть и меня. Я не сомневался, что он тысячи раз обманывал других клиентов, и все же их тянуло к нему снова и снова. — 34 —
|