Метаэкология

Иногда утверждают, что древние не знали любви в современном смысле и что этическое у них было настолько подавлено эстетическим, что даже пол брачного партнера был им безразличен. Достаточно, однако, вспомнить о Гекторе и Андромахе или Алкиное и Арете, чтобы убедиться в ошибочности этих воззрений. Скорее наоборот, взаимность любви сблизила эстетические каноны. Эллинистический идеал юношеской красоты мало отличался от женского, между гомо- и гетеросексуальными отношениями не было серьезного эстетического барьера. В противоположность этому, варварского канона мужской красоты вообще не существовало, а варварские венеры с их гипертрофированной женственностью надежно преграждали путь гомосексуализму.

В средние века преобладала варварская однобокая эстетика, а в новое время эпизодически возрождался античный идеал. Европейский модернизм в поисках истоков эстетического чувства не обнаружил ничего иного, кроме обнаженного человека, от «Олимпии» до первозданной наготы «Двух братьев» и «Авиньонских девиц». В то же время усилия модернистов, направленные на создание новой эстетики, оправданы уже тем, что классические каноны красоты в значительной мере утратили силу эстетического воздействия.

Причина, по которой музейная красота уже никого не волнует, несомненно глубже простого привыкания. Классическое искусство стремилось к совершенству, «... а совершенство (такова человеческая натура) недолго задерживает наше внимание». Сказавший это (У.С. Моэм), наверное, имел в виду, что совершенство — всеобщий идеал, а привлекательность по своей биологической природе определяется индивидуальностью — отклонением от идеала. Ф. Бэкон утверждал, что в любой красоте есть некое нарушение пропорции. Экзотические красавицы по сей день искусственно удлиняют шеи, сводят зубную эмаль, выщипывают брови, деформируют ступни, имитируя сравнительно редкие природные аномалии.

Существуют две конфликтующие между собой теории прекрасного. Одна утверждает, что прекрасное полезно, другая — что бесполезно. Если чеховские персонажи не могли понять, почему профессия художника престижнее, чем строителя, то для Лукиана, например, тут нет никакой загадки: прекрасное в его время ценилось выше полезного. Первая позиция подвергается критике за неуместное морализаторство, противоречащее природному чувству прекрасного, вторая — за преувеличение самоценности и эстетическое извращение этого чувства (свойственное привилегированным классам, как полагали демократы). «Эстеты», как правило, выступают за эротику, считая интерес к наготе и сексу нормальным, а изображение половых отношений — полезным для устранения психических комплексов, развившихся на почве ложного стыда и робости перед половым актом. Их оппоненты отдают предпочтение духовной красоте, указывая на связь порнографии с половой агрессией (известно, к тому же, что в результате совместного просмотра порнофильмов супружескими парами частота половых актов сначала возрастает, а затем заметно падает, вероятно, из-за расходования половой энергии на сопереживание экранному сексу).