Криптономикон

– Сколько времени это занимает?

– Если повезет, мы взламываем шифр к двум‑трем утра. Чаще после обеда или вечером. Иногда не взламываем совсем.

– Глупый вопрос, но я хотел бы выяснить до конца. Эти Тайпексы, которые выполняют механическую дешифровку, – совершенно не то, что «Бомбы», которые на самом деле взламывают код?

– «Бомбы» по сравнению с Тайпексами – принципиально иной, невероятный уровень сложности, – подтверждает Паккард. – Почти что думающие машины.

– Где они стоят?

– В одиннадцатом корпусе. Но сейчас они не работают.

– Понятно, – говорит Уотерхауз. – До полуночи, пока карета не превратится в тыкву и вам не потребуется взломать завтрашние установки «Энигмы».

– Да.

Паккард подходит к маленькой деревянной дверце в одной из стен корпуса. Рядом с ней – серый офисный лоток с привинченными по краям петлями, в которые продета веревка. Другая веревка висит из закрытой дверцы. Паккард кладет новую расшифровку на груду уже скопившихся на лотке и открывает дверцу. За ней – черный туннель, ведущий из здания.

– Готово, тяни! – кричит он.

– Тяну! – через мгновение отзывается голос. Веревка натягивается, лоток исчезает в туннеле.

– Отправился в тройку, – объясняет Паккард.

– Значит, мне туда же, – говорит Уотерхауз.

Третий корпус всего в нескольких ярдах, за обязательной противоударной стеной. «ОТДЕЛ НЕМЕЦКОЙ АРМИИ» – написано на двери, в отличие от «ФЛОТА», который в четверке. Пропорция мужчин к женщинам здесь значительно выше. В военное время странно видеть в одном помещении столько здоровых, крепких мужчин. Некоторые в форме наземных или воздушных сил, некоторые в штатском, есть даже один флотский офицер.

Середину помещения занимает большой стол в форме подковы, у стены другой, прямоугольный. Все стулья заняты, все, сидящие за столами, погружены в работу. Дешифровки поступают в корпус на лотке и передаются от стула к стулу по некой сложной схеме, которую Уотерхауз может понять только в общих чертах. Кто‑то объясняет ему, что «Бомбы» взломали сегодняшний код только в конце дня, и все расшифровки из шестого корпуса поступили в последние два часа.

Уотерхауз решает пока считать этот корпус математическим черным ящиком – сосредоточиться только на информации, которая поступает сюда и отсюда, не вникая во внутреннее устройство. Блетчли‑парк в целом тоже своего рода черный ящик – в него поступают случайные буквы, из него – стратегические разведданные, и большинству получателей «Ультра» безразлично его внутреннее устройство. Уотерхауз здесь, чтобы выяснить, существует ли еще один вектор информации, направленный отсюда, скрытый в сигналах телетайпа и поступках союзного командования. И не указывает ли этот вектор па Рудольфа фон Хакльгебера?