Терапия испытанием. Необычные способы менять поведение

— О, вы проявляете много самостоятельности, — сказал Ян. — Думаю, что вы можете спиться и сами по себе.

— Вы не обидитесь, если я скажу, что вы ненастоящий пси­хиатр?

— Не обижусь.

— Не обидитесь, если скажу, что у вас самый сумасшедший правый глаз, какой мне доводилось видеть?

— Не обижусь, — ответил Ян.

— Я не могу сказать, когда вы на меня смотрите, а когда нет. Один глаз направлен на меня, а другой странствует по миру. Вы совсем не можете его контролировать?

— Совсем.

— Как странно. На чем я остановился?

— Вы говорили, что хотите походить на отца.

— Вот уж чего не хочу. Упокой, Господи, его душу, сейчас это все уже неважно, потому что он давным-давно мертв. Однажды вечером он сидел на кровати, уставившись на мою мать, а она умоляла его что-нибудь поесть. Он внезапно опрокинулся навзничь и помер от сердечного приступа. Немного блевотины, и он покинул этот мир. Я это видел. Когда я понял, что он не просто отключился, как обычно, меня объял ужас. Бумс, и все. Мама на похоронах говорила всем и каждому, что предупреждала его миллион раз о сердце. Действительно предупреждала, признаю, а еще о печени, о селезенке и остальных жизненно важных внутренних органах. Доктор, вы не можете освободить меня от нашего договора? Я просто не вынесу завтра еще одного захода в душ.

— Нет, не могу.

— Вы дьявол, а не человек. Вы были правы насчет моей матери. Я написал ей то, что вы сказали. Она прислала мне письмо, которое я хотел вам принести, но не принес. Она написала, что счастлива, что я получил повышение и что епископ мне поможет, если я не буду справляться с моими новыми обязанностями. Она написала, что надеется, что я не буду слишком много пить и буду заботиться о своем здоровье, потому что на мне будет такое пятно, если Церковь доверит мне столь почетную должность, а я не справлюсь. А завтра я получу коробку печенья. Иногда она обращается так, как будто я все еще мальчишка и уехал в бойскаут­ский лагерь. Когда мне было девятнадцать, она запрещала мне гулять с девочками, потому что я был слишком молод. Иногда я спрашиваю себя, а не толкнула ли она меня стать священником, лишь бы я не достался ни одной женщине. Конечно, это глупая мысль, я знаю, она ведь очень набожная женщина. Доктор, со мной происходит что-то ужасное, что бы это ни было. Я не могу сосредоточиться на работе. Я не могу есть. Не могу спать, и я просто не в состоянии снова принимать душ завтра. Вы не хотите мне ничего сказать?

— Думаю, вы идете на поправку, — сказал Ян. — Подобная реакция — это одно из проявлений выздоровления.