|
Теперь онемение медленно поползет вверх по левой стороне, медленно, медленно, к плечу, к шее, а затем вниз по руке, до самых кончиков пальцев. Затем оно поползет по правому боку, под руку, через плечо и вниз до кончиков пальцев. А теперь пусть онемение ползет вверх по спине, медленно по спине, все выше и выше, пока не достигнет затылка. А теперь мы сделаем так, что онемение поползет к пупку, еще выше и, простите меня, мне так жаль, мне так ужасно жаль, что, когда онемение дойдет до хирургической раны, где была грудь, я не смогу сделать так, чтобы она онемела... совсем онемела. В том месте, где была операция, будет ощущаться сильный укус комара, будет чесаться”. “Очень хорошо, — сказала больная, — мне гораздо лучше по сравнению с тем, как раньше болело, комариный укус я потерплю”. Я извинился, что не смог избавить ее от комариного укуса, но она все продолжала меня уверять, что не имеет ничего против комариного укуса. Я часто навещал ее. Она даже прибавила в весе и прекратила свои причитания. Я ей сказал: “Под гипнозом время можно исказить так, что день будет пролетать мгновенно, и перерыв между моими посещениями покажется вам очень коротким”. Я приходил к ней раз в месяц. В апреле она попросила меня: “Доктор, перед смертью мне хотелось бы хоть еще раз обойти весь дом, заглянуть в каждую комнату и посмотреть на все. И еще, мне хотелось бы в последний раз самой сходить в туалет”. Я зашел к ее лечащему врачу и попросил показать мне последние рентгеновские снимки. Он поинтересовался, зачем они мне. Я объяснил, что больная хочет пройтись по дому. “Но у нее метастазы подвздошной кости, тазовых костей и позвоночника. Боюсь, попытка закончится переломом обоих тазобедренных суставов”, — возразил он. “Ну, а если бы не все это, она могла бы встать и обойти дом?” — спросил я. “Думаю, могла бы”. Я сказал поциентке: “Сейчас я надену на вас корсет, и он будет все плотнее обхватывать ваше тело. Он очень крепко сожмет ваши бедра”. Иначе говоря, я сделал так, что ее мышцы сократились и словно в гипсе закрепили ее кости. “При ходьбе вам будет не очень удобно, подвижность бедер будет ограничена. Ноги будут передвигаться только от колен и ниже”. Так, ни на шаг не отходя от нее, я проводил ее во все комнаты, где она рассматривала игрушки своих троих малышей, их кроватки, их платьица. Потом она зашла в туалет. Наконец, она с трудом взобралась на кровать и я осторожно снял с нее корсет. В мае навестить больную я поехал вместе с миссис Эриксон и дочерью Бетти Элис. “Доктор, — пожаловалась моя пациентка, — у меня появилась новая боль, на этот раз в желудке”. “Хорошо, сейчас займемся этой болью”, — ответил я. — 128 —
|