|
Эта процедура была типична для Эриксона также еще и в том плане, что он всегда предпочитал бороться на своей территории, а не на территории партнера. Эта женщина была специалистом по говорению, но не по держанию больших пальцев рук на определенном расстоянии друг от друга. Стараясь выполнить это задание, чтобы доказать Эриксону, что она способна на это, она невольно начала сотрудничать с Эриксоном, позволяя остальным членам семьи высказаться, и это было его целью. Когда Эриксон работал со всей семьей одновременно, он любил определять позицию каждого из членов семьи географически, а затем поменять их местами. У него были и другие способы, которые он использовал для того, чтобы заставить членов семьи общаться более продуктивно с его точки зрения. Если я беседую с семьей, а кто-то из членов семьи молчит, а я считаю, что он должен говорить, я начинаю "выводить его на сцену". Я поворачиваюсь к нему и говорю: "Я не знаю, по каким вопросам из тех, которые были сегодня затронуты, вы имеете иное мнение". Затем я обращаюсь к другим членам семьи и позволяю им говорить. Через некоторое время я снова поворачиваюсь к молчащему и говорю: "Несомненно, некоторые из тех высказываний, которые вы здесь сегодня услышали, нуждаются в коррекции", на третий раз я говорю: "Ну, как вы уже решили какое из этих высказываний прежде всего нуждаются в коррекции?" и прежде чем он сможет ответить, я фрустрирую его потребность в ответе, отворачиваясь от него и обращаясь к другим. Таким образом, фрустрация потребности говорить является здесь средством побуждения человека к высказыванию. Иногда, работая с человеком, чьи эмоциональные проблемы концентрируются вокруг его способности говорить, я спрашиваю: "Как ваше имя, сколько вам лет, из какого города вы приехали, за какую бейсбольную команду вы болеете?" Каждый раз, когда пациент пытается ответить и начинает двигать губами, я задаю следующий вопрос и едва начав паузу, не даете ему возможности ответить. Задав следующий вопрос, вы ждете, но совсем не долго. Вы так серьезны и это так фрустрирует его, что в конце концов он говорит: "Может быть вы замолчите? Ответ таков..." Таким образом они отказываются от своего стереотипа и начинают делать что-то иное, а это иное и есть то, что вы предложили. Иногда, при первой встрече, необходимо помочь пациенту разговориться. Люди приходят к вам, чтобы рассказать о своих проблемах, но вместе с тем сопротивляются само раскрытию. Вы можете сказать в этом случае: "Это наша первая встреча. Вы рассказываете мне о своих болезненных переживаниях только то, что находите нужным. Другими словами, я считаю, что существуют вещи, о которых вам бы не следовало мне говорить. Я думаю, что вы не должны открывать мне то, открытия чего вы не могли бы вынести, Говорите мне только о тех ваших переживаниях, рассказ я которых вызовет у вас минимальное количество страданий. Будьте уверены, что вы скроете то, что принесло бы вам слишком много страданий, если бы вы об этом мне рассказали". Они всего лишь производят отбор. Они думают: "Могу ли я рассказать вот об этом или нет? Я свободно могу скрыть это, но я догадываюсь, что все-таки можно об этом рассказать". Они всегда решают вопрос в пользу раскрытия. Они откладывают момент рассказа, но это и есть сокрытие. — 181 —
|