|
Затем я побеседовал с мальчиком и его отцом одновременно, причем сразу же поднял вопрос о собственности. В качестве примера я взял лук и стрелы. Чьи они были? Отец признал, что лук и стрелы принадлежали мальчику, ему подарили их на день рождения. Затем я спросил, как следует, по его мнению, лечить язву. Мы пришли к выводу, что лечить язву следовало бы с помощью бинтов и разнообразных лекарств. Я спросил, как можно использовать лук и стрелы, чтобы вылечить язву. Каким образом уничтожение лука и стрел может помочь вылечить язву? Отец был очень смущен и растерян, а сын пристально смотрел на него прищуренными глазами. После того как отец покраснел, начал бормотать что-то в свое оправдание, я повернулся к мальчику и спросил его, не может ли он поверить отцу хотя бы в том, что, несмотря на его глупое поведение, намерения у него были вполне хорошие. С этим утверждением должны были согласиться они оба. Таким образом, мальчик смог назвать поведение своего отца глупым, но делая это, он должен был поверить ему в том, что его намерения были хорошими. Затем я спросил, как долго мы будем обсуждать те лекарства, которые им не помогли. Или же мы просто забудем об этом? Я сказал: "Вы пытались справиться с этим два года. И все способы, начиная уничтожением лука и стрел и кончая продажей велосипеда, не сработали. Что же мы будем делать?" Мальчик сказал, что это дело должен взять на себя я. Я ответил ему: "Хорошо. Я сделаю это. Но тебе явно не понравится то, как я это сделаю. Потому что я собираюсь сделать нечто, что избавит тебя от язвы. То, что я сделаю, тебе совершенно не понравится, но тебе вполне понравится то, что я вылечу твою язву — это уж действительно тебе понравится". Затем я сказал ему, что я хочу, чтобы он посвящал лечению язвы каждую субботу и воскресенье — в то время как отец будет делать за него субботнюю уборку газона и сада. Тут мальчик торжествующе посмотрел на меня и на отца. Тут мы перешли на тему уборки и обсудили, как надо ползать по траве, подбирая собачьи испражнения, подметать дорожки в саду и так далее. Я спросил, кто контролирует работу мальчика, когда он убирает газон и сад. Отец ответил, что это всегда делает он. Я сказал: "Так, теперь по субботам, прерывая свою работу над лечением язвы, поскольку ты не сможешь работать над ее лечением беспрерывно, ты сможешь выйти и проверить, насколько хорошо отец справляется с твоей работой". К этому моменту мальчик уже очень хотел знать, что же собственно он должен будет делать, чтобы вылечить язву на лбу. И я начал ему давать инструкцию. Медленно, затянуто, занудно я изложил свой терапевтический план. Когда вы излагаете инструкцию таким образом, пациент устремляется навстречу вам, желая, в конце концов, узнать, в чем состоит суть, и что конкретно он, собственно говоря, должен делать. Он доверяет вам, так как вы излагаете инструкцию продуманно, и видно, что вы долго ее разрабатывали. Он знает, что вы не хотите отделяться от него просто так. Он ждет, пока вы доберетесь до критической точки, и когда вы до нее действительно доберетесь, то он уже мотивирован к тому, чтобы принять ваш план. — 150 —
|