|
Использование контекстов и предписаний (инъюнкций) Отличительной особенностью подхода Эриксона была его способность утилизировать контекст. Манипуляция с контекстом и реакция пациента на контекст могут создать терапевтическое изменение. Эриксон искал в ситуации непосредственной реальности то, что могло быть использовано в терапевтических целях. Часто он подготавливал ситуации, в которых люди спонтанно осознавали ранее неизвестные им способности к изменению (Zeig, 1980a; Dammann, 1982). Его терапия не ограничивалась межличностным обменом и психологической археологией. Эриксон понимал, что изменение происходит в контексте, включающем эффективную коммуникацию, и что эффективная коммуникация использует контекст. Другой аспект подхода Эриксона заключался в том, что он был чувствительно настроен на свое окружение. Казалось, он всегда работает на влияние, на оказание воздействия на других. Возможно, он казался таким бдительным, потому что был в исключительной степени уверен в предписательном аспекте коммуникации. Как обсуждалось в главе 2, Вацлавик (1985) указывал, что коммуникация как указательна (индикативна), так и предписательна (инъюнктивна), что денотация и коннотация присутствуют в каждой коммуникации. Коммуникация указательна в тех фактах, которые сообщаются. Предписательная часть коммуникации, как правило, представляет собой более скрытое сообщение: “Делай что-то!” Именно предписательный аспект коммуникации и побуждает к изменению. Чтобы проиллюстрировать, что подразумевается под “указательным” и “предписательным”, обратимся к ссылке на раннее обучение в ходе гипнотического наведения, практиковавшегося Эриксоном. Поверхностное указание — это история о том, как дети подходят к обучению письму: “Когда вы впервые учились писать буквы алфавита, это было ужасно трудно. Вам ведь случалось писать “И” как “N” и “Р” как “Ь”? А сколько изгибов имеется в “Ч” и “Ш”?” В этой коммуникации содержится нечто большее, чем просто указательный аспект. В этих двух предложениях есть множество предписаний. Полное предписание — “Входите в транс”. Другое предписание звучит так: “Это задание (транс) будет сложным, но вы в конце концов можете выполнить его автоматически”. Пациента подводят к “замешательству”, упоминая “И” как “N” и “Р” как “Ь”. Кроме того, пациента побуждают вспомнить прошлое. Последнее предложение, изменяя прошлое время на настоящее, также предписывает пациенту “быть поглощенным воспоминанием”. Изменению способствуют не только слова терапевта или информация. Чаще всего изменение приходит, когда пациент реагирует на предписания терапевта, услышав то, что терапевт косвенно советует ему делать. Среди коммуникаторов, с которыми мне доводилось встречаться, Эриксон знал это лучше других. Он бдительно следил за командным аспектом коммуникации. — 45 —
|