|
Вот краткий экскурс в историю медицины. Шовинизм в Соединенных Штатах порой достигает такого градуса, что мы воспринимаем психологию как американское изобретение, игнорируя ее европейские корни. Такое отношение упрочивается тем, что после Второй мировой войны большинство европейских психологов ожидали от Запада решающего слова в области человеческой психики. Кроме того, поскольку европейское высшее образование имеет скорее теоретический, нежели практический характер, американские преподаватели неизменно обучают европейцев клинической работе. Однако при ближайшем рассмотрении мы обнаруживаем, что американская психология и психотерапия — это юные науки, уходящие корнями в европейскую традицию. Психология слагается из трех частей — теоретических, экспериментальных и клинических изысканий. Однако наибольшее значение приобрели поиски теоретических формулировок и их экспериментального подтверждения. Большинство психотерапевтов заложили в основу своей клинической практики поиск причин — биохимических, интрапсихических или межличностных. Они задавались вопросом “Почему?”. Хотя американский прагматизм, основанный на “Как?”, привел к оригинальным разработкам в научно-технической области, в психотерапевтической клинике подход “Как?” отсутствовал (см. Haley, 1982). Терапевты обсуждали со своими пациентами прошлое: “почему” существует проблема. Большая часть психотерапии все более напоминала археологию, поиск “погребенных сокровищ” души. Отсюда и проистекают “заблуждения”, допускающие, что подобные объяснения сами по себе могут вызвать изменение. Однако неразумно предполагать, что анализ структуры может вызвать какие-либо изменения в ее функционировании. Тем не менее, множество психотерапевтов ограничились исключительно пониманием, описанием и теоретизированием. При этом содействие изменению часто отодвигается на второй план. Считается “хорошим тоном” творить теории и проводить эксперименты. Что касается воздействия на пациента, практики, как правило, удовлетворяются формальными процедурами универсального характера. Эти процедуры могут быть применены вне зависимости от того, что каждый человек думает, чувствует и действует в присущей лишь ему манере. (Эриксон в связи с этим приводил в пример акушера, применяющего хирургические щипцы при любых родах (Zeig, 1982). В отличие от такого подхода, искусства — литература, поэзия, живопись, театр и музыка — развивались как формы воздействия. Самые замечательные художники — это те, кто наилучшим образом использует инструменты своего ремесла, мощно воздействуя на настроение и мироощущение. Терапевты могли бы многое почерпнуть из этого примера. — 31 —
|