Испытание Эриксоном

Зейг. Я не совсем понимаю, что это значит на самом деле.

Эриксон. Ну, к примеру, фраза “Ваши родители крестьяне” — это оскорбление.

Зейг. И вы отреагировали на это сознательно.

Эриксон. Мое бессознательное подсказало мне ответ, основанный на прошлом чтении.

Приведу другой пример. Доктор Л. приехал в Детройт, когда я находился в Мичигане. Он устроился в Совет регистраторов. Первое, что он сделал, — отправился на факультет психологии в Университет Уэйна и обратил внимание руководства на то, что имеет степень доктора философии, а также степень доктора медицины. Руководитель факультета был уже в преклонном возрасте, и доктор Л. сказал, что действительно следует отправить его на пенсию и поставить его, доктора Л., во главе факультета.

Затем он пошел в Медицинскую школу и сообщил декану, что у него степень доктора философии, доктора медицины, а также большой опыт работы психиатром. Декану пришлось выставить меня [Эриксона] с факультета, и доктор Л. любезно занял мое место.

Он стал посещать приемные различных психиатров Детройта и убеждать пациентов, ожидающих приема, что им действительно следует обратиться к хорошему психиатру [к нему].

Когда доктор Л. впервые приехал в свой офис, он посмотрел на женщину, которой предстояло быть его секретаршей, и сказал: “Мисс Х, вы довольно некрасивы. Вам уже давно за 30, а вы все еще не были замужем. Вы преждевременно поседели. У вас косо­глазие и некоторый избыточный вес. Однако я не буду возражать, если вы поработаете у меня некоторое время”. Вот таков был доктор Л. Женщина пришла в ярость и немедленно удалилась.

Потом разразилась Вторая мировая война. Доктор Л. отпечатал на машинке письмо на семнадцати страницах. В этом письме он объяснял, почему его следует призвать в армию в чине генерала: он будет заботиться о душевном здоровье других генералов. Из армии прислали отписку: “В настоящий момент у нас нет возможности использовать человека с вашими талантами”. (Смеется.)

Конечно, доктор Л. не пользовался популярностью в своей конторе. Один из клерков взял черновую копию подлинного письма доктора Л. и ответ из армии и послал их в газету “Херст”, с которой доктор Л. уже успел испортить отношения. Газета вышла с заголовком “Армия говорит, что не нуждается в услугах доктора Л.”.

Его секретарша стала моей секретаршей. Когда газета вышла, она прочитала заголовок и предложила: “Давайте позвоним крошке доктору Л. (а он был весьма тучен) и прольем крокодиловы слезы”. Я сказал: “Если хотите, я могу позвонить ему, потому что, когда я нанесу ему удар, рана окажется смертельной. Не знаю, когда и как это произойдет, но пусть над этим поработает мое бессознательное. И крошка доктор Л. действительно почувствует удар”.