|
– Но следует быть очень осторожным, – говорили монахи, – сила, созданная колдуньей, не исчезает и в конце концов оборачивается против вызвавшего ее человека. Колдуньи наказывают самих себя, и их клиенты тоже дорого расплачиваются. Я успокоил себя тем, что не замышлял ничего злого, разве что немного сексуального удовольствия и совместной близости с оргазмом – и никакого вреда. В Кобэ я стоял перед бесцветным монолитным зданием, восхищаясь голландским львом, который рычал и огрызался на цветном позолоченном гербе над входом. Где‑то в этом здании за широким столом сидит представитель моей родины. Маленькая черная книжечка в моем кармане – пропуск в этот клуб. Вряд ли они сделают что‑нибудь для меня, разве что попросят заплатить за штемпель (так сказано в маленькой черной книжке). Не следует ничего ждать. Мне не на что надеяться, только на право считаться гражданином общей с ними страны. Так оно и вышло. Правда, кое‑что они все‑таки сделали. Меня угостили чашкой хорошего кофе и голландской сигарой. Еще позволили сесть в большое кожаное кресло. – Вы живете в буддийском монастыре, – сказал консул. – Мы слышали о вас. Тут один человек в Кобэ просит, чтобы вас ему представили. Если вы не против, я ему позвоню. Я согласился. Мне нечем было заняться, и, хотя монастырские ворота закрываются в девять вечера, я знал, как, повернув тайный рычажок, войти с черного хода. Старший монах пообещал мне не закрывать черный ход на ночь. Я мог не возвращаться хоть до трех часов утра. Консул позвонил, и минут через десять явился господин по имени Лео Маркс и горячо меня поприветствовал. Поблагодарив слугу народа за содействие, он пригласил меня на ланч. В его «крайслере», очень большом, черного цвета, совсем новом, по крайней мере поддерживаемом в хорошем состоянии, у меня появилась возможность изучить его. Высокого роста, слегка за сорок. Седина на висках. Явный гомосексуалист. Насчет последнего я был уверен, хотя никаких доказательств не имел. Многие мужчины носят галстуки розового цвета, а легкий запах духов вполне мог оказаться запахом лосьона для бритья. – Полагаю, вы не хотите японской еды, – сказал он, – ее вам хватает в монастыре. Что бы вы заказали? «Крайслер» выглядел достаточно дорогим, так что моя скромность была здесь неуместной. – Настоящий черепаховый суп, – сказал я, – а в нем немного шерри, большую порцию пережаренного бифштекса с салатом и для полноты картины что‑нибудь со взбитыми сливками. И кофе. И сигару. — 46 —
|