Осознанные сновидения

Еще меня спрашивают: каково мое мнение о книгах Карлоса Кастанеды? Обычно я отвечаю, что очень благодарен Кастанеде за то, что его «Сказки о силе» вдохновили стольких читателей заняться исследованиями своего внутреннего мира и открыть для себя существование иных реальностей. Это хорошая но­вость. Что же касается плохой, так это то, что множество фактов противоречит авторскому утверждению о «невыдуманности» его историй. Этноботаник, к примеру, возразил, что судя по описанию флоры и фауны, встречавшихся Карлосу в Сонорской пустыне, несложно заключить, что антрополог Кастанеда ни­когда там не был. Во всяком случае, пустыня, которую описы­вает Карлос, — это не Сонорская пустыня.(9) Аналогично, читая приводимые Карлосом описания мира сновидения, я сомневал­ся, а бывал ли он там на самом деле.(10)

Плодотворный вклад Селии Грин, Чарльза Тарта, Патри­ции Гарфилд, Энн Фэрэдей и Карлоса Кастанеды в конце 60-х — начале 70-х годов создали благоприятный климат для роста интереса к осознанному сновидению не только у любопытству­ющей публики, но и у студентов, у тех, кто готовился стать психологами, учеными. И чтобы уяснить все сложности, кото­рые пришлось преодолеть, прежде чем осознанные сновидения стали «научно приемлемыми», надо взглянуть на позицию про­тивоположной стороны, существовавшую в то время.

Отношение к осознанному сновидению в академических кругах резко контрастировало с наблюдаемым сейчас. Его мож­но было выразить одним словом: скептицизм. В среде профес­сиональных исследователей сна и сновидений ортодоксальная точка зрения принималась как нечто философски объективное, в противовес крайней субъективности осознанных сновидений. По причине философской природы этого скептицизма может оказаться небесполезной информация о том, что же, собствен­но, думали об этом философы?

Философским трудом о сновидении, оказавшим, пожалуй, с начала 50-х годов самое заметное воздействие на умы, была монографиия Норманна Малкольма «Сновидение»(11), — работа, содержавшая массу провокационных заявлений. Вначале про­фессор аналитической философии Малкольм обещает опровер­гнуть общепринятую трактовку сновидения и привычный для большинства взгляд на сновидение как на нечто происходящее во время сна и запоминаемое или не запоминаемое по пробуж­дении. Он утверждал, что то, что обычно обозначается словом «сновидение», вовсе не «происходит с нами во сне». Вместо этого доказывалось, что в привычном значении слова под «снови­дением» понимаются курьезные истории, рассказываемые по пробуждении. А если вы захотите узнать, как же все-таки назы­вать происходящее с нами во сне, то получите от Малкольма ответ: никак, и глупостью было бы как-нибудь это называть. Почему? Да потому, что, как он утверждает, в том состоянии, которое называется «сном», с нами не может ничего проис­ходить. Что ж, философ в пору расцвета психофизиологии сна отринул как «неуместные» открытия целой области!