|
Ведь вспоминая, мы неизбежно пытаемся представить его в форме послания. А какие требования человек предъявляет к своим посланиям, мы уже знаем. И если прежде осознававшийся, а теперь вытесненный материал хотя бы в принципе допускает такую организацию (поскольку однажды он уже прошел кодирование средствами Эго), то основной массив бессознательного данной организации по самой своей природе не допускает. Именно он и обусловливает те особенности организации «картины» реального сновидения, которые вспоминающим сновидцем или вообще не воспроизводятся, или воспроизводятся с огромным трудом, фрагментарно и огрубленно. Как уже говорилось, наиболее распространенным является мнение о том, что человек не может вспомнить снов, потому что в нем велико сопротивление встрече с бессознательным травмирующим материалом. Существует даже – 161 – представление, что человек в состоянии вспомнить сновидение ровно настолько, насколько он способен столкнуться с бессознательным материалом, который был вытеснен, а теперь представлен в образах сновидения. Однако сейчас можно сказать, что это верно только в отношении одного из компонентов сновидческого материала. Гораздо более общий случай, более фундаментальная причина: принципиально иная организация опыта, не представимая средствами сознания, и абсолютно другой по своей природе опыт, не допускающий непосредственной репрезентации средствами сознания (однажды, когда только поступал, он уже не был кодирован средствами сознания именно по этой причине). Какую же роль может играть презентация такого материала в сновидении? Как мы видели, он не имеет компоненты образно-символьного ряда, поэтому вряд ли можно предположить, что его задача – непосредственно попасть в сознание. Что же тогда? Создать эмоциональный фон для развертывающейся картины сновидения? Если да, то зачем? Здесь ничего нельзя утверждать наверняка, но я склонна предположить следующее: по крайней мере, одна из возможностей заключается в том, что включение такого материала оживляет и одухотворяет «просматриваемую» картину. Ведь если такой материал – неотъемлемая составная часть человеческого опыта, то, если бы она была исключена из презентируемой сознанию картины сна, человек, как целостное существо, не верил бы снящемуся так, как он верит сейчас (когда, даже в результате специальных усилий в осознаваемом сновидении сновидцу не всегда удается определить, происходит ли разворачивающееся перед его мысленным взором наяву или во сне). Не верил бы потому, что весь объем проживаемого опыта в реальности не походил бы на объем и интенсивность проживаемого в сновидении. Сейчас же это практически неотличимые вещи. Но тогда человек не имел бы возможности «отыгрывать» в снах внутренние — 100 —
|