Криминальная психология

Таким образом, по степени определенности своего содержания и законченности развития, предрасположение к преступлению встречается в трех формах: у эндогенных преступников первого разряда мы встречаем его в начальной фазе развития, у криминолоидов — в средней, а у профессионалов оно достигает полной законченности.

После этой общей характеристики главных разновидностей эндогенных преступников перейду к описанию отдельных типов.

ГЛАВА ШЕСТАЯ.

Импульсивные преступники.

I.

В преступном мире много людей, которые "ценою преступле­ния хотели купить отдельное чувственное удовольствие, удовле­творить потребность данной минуты, не заглядывая в будущее, всецело отдаваясь вспыхнувшему в них чувственному импульсу.

О моральной и социальной оценке поступка они не думали и не думают, или начинают думать, уже сидя в исправительном доме. Лично для них невыгодных последствиях поступка, — о суде, наказании, разлуке с семьей и т. д., — они, в момент преступления, или также вовсе не думали, или относились к ним индифферентно, а еще чаще легкомысленно надеялись, что им удастся ускользнуть от глаз правосудия и остаться нераскрытыми. В этой надежде их нередко укрепляла слепая вера в предусмотритель­ность и ловкость их более опытных товарищей: последние-де, как люди бывалые, «деловые», знают уже, как все так устроить, чтобы сухими выйти из воды. Поразительно легко и быстро иногда такие люди решаются вступить на преступный путь. Идет чело­век, гуляет, никаких преступных мыслей у него нет; вдруг встре­чается с старым знакомым, разговорится, получит от него при­глашение «участвовать в деле» и, через несколько часов или даже минут, он уже преступник и иногда очень тяжкий. Иной раз он сначала еще оробеет, скажет, что боится попасться, что он по этому делу «неспециалист», через минуту же согласится, когда ему скажут, что ручаются за успех, что дело — простое и ему придется лишь нести узлы, стоять у дверей или выполнять какую-либо иную функцию, не требующую технических навыков и зна­ний. А потом, сидя в тюрьме, такой человек сам искренно уди­вляется, зачем и как он мог пойти на такое дело. Вот несколько примеров.

Александр Р., 23 лет, уроженец Минской губернии, русский. Пять лет уже женат. Имеет на своем иждивении старуху мать. Прошел 4 класса Лазаревского института восточных язы­ков; продолжению образования помешала революция. В 1918 году был на фронте, а потом, в 1919 году, был откомандирован в Москву. Военная служба ему с детства нравилась, в юности он мечтал о высшем военном образовании. К разным воен­ным опасностям относится равнодушно. Особенно нравится ему в военной службе кочевой образ жизни. Последнее время рабо­тал как электромонтер. Некто Ш. пригласил его поправить у себя электрическое освещение, разговорился с ним и продолжал знакомство после починки электричества. Познакомившись поближе, он предложил ему совершить грабеж под видом обыска. Александр без колебаний согласился, веря, что дело сойдет с рук безнаказанно. С поддельным ордером на обыск они вдвоем яви­лись в одну квартиру в Москве, причем Ш. производил обыск, а Р. писал протокол. Затем, с награбленными деньгами и драго­ценностями ушли на квартиру Ш. За это Р. и его товарищ были приговорены к высшей мере наказания, замененной впоследствии заключением на 10 лет. Р. говорит, что он встретил приговор вполне спокойно и потом — до помилования — пил, ел и спал как обыкновенно. Вообще он производит впечатление спокойного и даже безучастного человека. И на войне он обыкновенно сохра­нял спокойствие; лишь изредка — в атаках — замечал особый подъем, а иногда и приступы трусости, страха за себя. Но если бы вновь вспыхнула какая-нибудь война, он с удовольствием пошел бы, однако, «лишь в технические части». Надо добавить, что он вполне здоров. Пьет очень мало. Родители же его совсем не пили. Кокаина не нюхал. Особой раздражительности и вспыль­чивости в нем не заметно, скорее это — спокойный, равнодушный почти ко всему человек. Он, сравнительно со многими банди­тами, интеллигентен, довольно много читал, причем заявил, что особенное впечатление на него произвел «Идиот» Достоевского. Но в нем чувствуется отсутствие определенных устойчивых инте­ресов, определенного плана жизни, какая-то вялость и внутрен­няя хаотичность. Сидя в тюрьме, он жалеет, что не старался закончить свое образование и своим преступлением принес вред матери и жене. Когда решился на преступление, говорит он, о наказании много не думал, думал, что «в крайнем случае дадут год, не более»...