Риторика. Теория и практика речевой коммуникации

Это связано с тем, что при передаче информации, как уже говори­лось, возникает значительная информационная погрешность, и это уже скорее не факт языка, а труднокорректируемая особенность речевой коммуникации. В общем виде механизм приема и передачи информа­ции выглядит следующим образом: человек передает информацию плюс собственные ассоциации, связанные с этой информацией. Например, он рассказывает нечто о лесе (а). Предположим, в его биографии был эпи­зод, когда он заблудился в тайге, и поэтому лес внушает ему чувство страха. Эта ассоциация (a1) присутствует в его сознании, но он о ней умалчивает. Передавая нейтральную информацию, он тем самым пере­дает только часть внутреннего замысла, который равен а + а1 (систему ассоциаций a1 он не передает). Слушатель соответственно из внутрен­него его замысла принимает только а. Однако при этом в его сознании возникает собственная система ассоциаций а2 (например, если человек родился в доме, стоящем в лесу, а2 — это ассоциативные воспоминания детства), т.е. он принимает на самом деле информацию, равную а + а2 . В общем виде а1 не бывает равным а2, почти никогда. Если это так, то погрешность при передаче информации равна а1 + а2.

а + а1 ? а + а2

Часть передаваемой информации теряется, зато в качестве "довес­ка" в сознании возникает непереданная информация. Суммарное зна­чение погрешности а1 + а2 может быть очень велико. В оптимальном случае оно составляет 15%, тогда речевая коммуникация признается удовлетворительной в информационном отношении. Мы понимаем то, что нам говорят, максимум на 85%. И так же люди, к которым мы адре­суемся с речью, понимают нас максимум на 85%. Они могут нас понять и значительно хуже, в предельном случае — с точностью до наоборот (и так бывает), в зависимости от соотношения а1 и а2. Такова норма речевой коммуникации. Это одна из причин того, что нельзя сделать адек­ватный автоматический перевод: невозможно формализовать систему индивидуальных ассоциаций, связанных с каждой лексической едини­цей. Разработки систем универсального автоматического перевода, ка­завшиеся столь продуктивными 30 лет назад, потерпели фиаско, так как компьютеризировать сознание вряд ли представляется возможным: для этого требуется неограниченный объем памяти, а каждая программа должна в конечном итоге соответствовать личности отдельного чело­века.

Из тезиса о том, что взаимопонимание между людьми весьма ус­ловно, вытекает несколько частных выводов. Если человек, проживший с вами много лет, говорит, что он вас не понимает, он, как правило, говорит правду, и его нельзя за это осуждать. Всегда следует помнить о том, что и вы его понимаете в лучшем случае частично. Осознание это­го факта приводит к большей терпимости в человеческих отношениях и само по себе улучшает коммуникацию. Следует прощать непонимание, в частности в семейных отношениях. Человек не понимает вовсе не по­тому, что он глупее вас, а потому, что у него индивидуальная система ассоциаций (и он имеет на нее право!), которая определяет его воспри­ятие и которая неизменна, поскольку это факт индивидуальной судьбы. Навязывание своей системы ассоциаций (как это очень часто происхо­дит в паре, где один человек в волевом отношении сильнее, чем другой) само по себе противоестественно и бессмысленно, потому что собствен­ный опыт всегда собственный опыт: если вы однажды заблудились в тайге и вам стало бесконечно страшно, вы вряд ли об этом забудете, а если вы выросли в доме, окруженном лесом, то сам лес — часть вашего детства с его радостью и счастьем узнавания, что тоже, конечно, неза­бываемо. Общаясь с человеком, это следует принять во внимание, т.е. учесть в качестве коммуникативных параметров.