|
При рассмотрении различных метафор, использующихся при описании взаимосвязи языка и сознания, А.Н. Портнов справедливо подчеркивает следующее: "Большинство из используемых метафор является базисными, т.е. в них фиксируются необходимые и существенные признаки. В силу этого они обладают определенным эвристическим потенциалом. Вместе с тем используя метафорические модели, мы неизбежно перестаем замечать, что произошло гипостазирование тех или иных понятий и наделение их не гипотетическим, а онтологическим статусом" [Портнов 1998: 47-48]. Действительно, зачастую метафоричные по своему происхождению понятия и термины воспринимаются как опи- 58 сывающие реальное положение вещей, т.е. "возможно, похоже на ... понимается как "так, и только так". Механизм подобного явления обсуждается в [Залевская 1991 а], где показано, как эвристический потенциал метафоры в качестве средства познания реализуется через взаимодействие процессов узнавания (ориентированного на активный поиск в воспринимаемом новом знакомого, понятного), ассоциирования (обеспечивающего такой поиск и приводящего к актуализации связей между продуктами переработки перцептивного, когнитивного и эмоционально-оценочного опыта), глубинной предикации (т.е. констатации факта установленной связи), опоры на выводные знания разных видов (в том числе — неязыковые, языковые, метаязыковые) при постоянных взаимопереходах между различными уровнями осознаваемости. При этом имеет место акцентирование внимания на некотором идентифицированном признаке (свойстве) опознаваемого объекта, действительно существенном и эвристичном, однако далее происходит нечто подобное раздуванию флюса: понимание условности переноса утрачивается, а через абсолютизированный признак/свойство познаваемого и в связи с ним формируется специфический круг выводных знаний, принимаемых за изначально присущие ему как носителю данного признака/свойства. Поучительные выводы относительно использования метафор в научных исследованиях делает Р. Стернберг [Sternberg 1995], предпринявший детальный анализ метафор, которые фигурируют в описаниях интеллекта человека. Подчеркивая, что за каждой метафорой лежит та или иная (эксплицитно выраженная или имплицитная, подразумеваемая) теория, Р. Стернберг справедливо отмечает, что при описании сложного объекта не может быть какой-то одной "правильной" метафоры: каждая из имеющихся акцентирует внимание на том или ином аспекте такого объекта и отвечает на специфические вопросы; очень важно уметь ставить вопросы фундаментальной значимости и находить пути поиска ответов на них, но недопустимо напрямую сравнивать метафоры (и теории), которые соответствуют разным вопросам. — 56 —
|