|
Казалось бы, человеку, владеющему родным языком на уровне среднего образования, можно не заботиться о повышении культуры речи — черпай из полученных запасов. Однако даже отлично владеющие нормами родного языка люди теряют навыки хорошей речи, если не совершенствуют их, не пополняют словарного запаса, не разрабатывают свой речевой механизм. «Живой как жизнь» язык постоянно изменяется, и многое из того, что вчера было нормой, сегодня устаревает, воспринимается как архаичное речение и кажется либо нарочитым кокетничаньем, либо неуместным и чужим. Так, на глазах одного поколения произошло изменение в произношении слов «булочная», «коричневый» и т.п. Еще не так давно у москвичей считалось неприличным говорить эти слова с сочетанием ЧН. Теперь же произношение «булошная, коришневый» кажется манерничаньем. Множество таких примеров приводит в своей прекрасной книге «Живой как жизнь» К.И. Чуковский. Описание движения слова во времени: его появление в языке, вживание в него, старение и переосмысление в новом свете он заключает высказыванием ученого-филолога конца XIX века академика Я.К. Грота: «Ход введения подобных слов (деятель, почин, влиятельный, сдержанный — эти слова в конце XIX века воспринимались как новые, необжитые в языке.— С.И.) бывает обыкновенно такой: вначале слово допускается очень немногими; другие его дичатся, смотрят на него недоверчиво, как на незнакомца; но чем оно удачнее, тем чаще начинает являться. Мало-помалу к нему привыкают, и новизна его забывается: следующее поколение уже застает его в ходу и вполне усваивает себе. Так было, например, со словом деятель; нынешнее молодое поколение, может быть, и не подозревает, как это слово при появлении своем, в 30-х годах, было встречено враждебно большей частью пишущих. Теперь оно слышится беспрестанно, входит уже в правительственные акты, а было время, когда многие, особенно из людей пожилых, предпочитали ему делатель (см., напр., сочинения Плетнева). Иногда случается, однако ж, что и совсем новое слово тотчас полюбится и войдет в моду. Это значит, что оно попало на современный вкус. Так было в самое недавнее время со словами: влиять и повлиять, влиятельный, относиться к чему-либо так или иначе и др.»[[57]. ] Могучий язык перемолол и превратил в русские слова очень многих «иностранцев», и, думается, нет оснований полагать, что «засорение» русского языка иноязычными словами, которые в связи с укреплением международных связей широким потоком хлынули в наш язык, станет процессом опасным и необратимым. Пожалуй, мучительные поиски равноценного русского синонима принятому международному термину могут привести к знаменитым «мокроступам» и «колозему», которыми реакционер А.С. Шишков предлагал заменить немецкие «калоши» и «горизонт». Такой пуризм — стремление к чрезмерной, «дистиллированной» чистоте языка — свойствен тем, кто не умеет смотреть на явления широко, чувствовать их причинно-следственные связи. Косность и безапелляционная ортодоксальность плоха во всем, и в языке тоже. Вспомним тяжеловесный язык Каренина или ужасающий стандарт, который выдавал за «очищенный» русский язык чеховский «человек в футляре». — 59 —
|