|
Поэтому надо иметь в виду, что серьезное, обстоятельное интервью начинается не тогда, когда вы говорите «здравствуйте/», а когда вы, используя правило «одной минуты» сосредотачиваетесь на будущей беседе. Именно с этого момента вы не принадлежите себе, а принадлежите интервью. Не слишком ли серьезно? Возможно. Однако огромное количество ошибок, которые делают люди, предпринимая попытки получить информацию, происходят именно из-за того, что они недооценивают важность и серьезность этого дела. Вошел в кабинет; протянул руку; слабо пожал, глядя в сторону; не осмотревшись, бухнулся в кресло; с ходу начал вопросы задавать... А потом удивился, что разговор не склеился. Напомним, что мы выяснили: хорошее интервью – это диалог, переходящий в монолог. Вот этот «диалог в прологе» как раз и нужен для того, чтобы снять с человека маску заинтересованностью, вежливостью, добрым к нему отношением. Когда мы говорим о каком-нибудь человеке: «Я сумел его к себе расположить» – это и означает, по сути, что я сумел снять с него маску. Ведь расположить – значит вызвать доверие, уничтожить страх. Метафорически говоря... Как? Метафорически. Хотя в чем-то и буквально. Так вот, образно говоря, маска, которую человек надевает на лицо, сделана из материала мягкого: он растапливается теплом. Теплом вашего отношения к этому человеку. Но! Даже так: НО! Потому что дальше – внимание: говорим об очень важном. Если вы испугали собеседника – скажем, излишней иронией, грубым вопросом, глупой шуткой или просто собственным равнодушием, – он наденет маску-броню. Метафорически говоря? Метафорически-то метафорически, но потом ее не снять. И не пробить. Если человек встретил вас в маске – ее можно растопить. Но, если он надел ее в вашем присутствии, то есть испугался конкретно вас, – снять ее будет почти невозможно. Скажем, в эфире «Ночного полета» однажды был знаменитый актер, у которого две семьи, и в обеих есть дети... У нас шел замечательный, весьма откровенный разговор. И вдруг – звонок телезрителя. – Здравствуйте, – вежливым голосом говорит позвонивший. – Хочу задать такой вопрос: я знаю, что у вас – две семьи. Общаются ли дети из разных семей между собой? Я тут ж сказал: – Не надо распространять сплетни в эфире! Но было уже поздно. Актер, что называется, выпал до конца передачи, и на все мои вопросы я получал один из трех вариантов ответа: «да», «нет», «я об этом не думал». Можно тоже вопрос задать? Нужно. Понятно, что когда ты хочешь спросить у прохожего «как пройти?» – ты можешь быть самим собой. Нет такой задачи: понравиться прохожему. Но так получается, что когда ты берешь серьезное интервью – скажем, у начальника или как журналист у политика, – нужно играть? — 64 —
|