Риторика

пользоваться каждым из этих двух родов доводов. Теперь же определим точнее

самую их сущность.

Убедительное должно быть таковым для какого-нибудь известного лица, и

при том один род убедительного непосредственно сам по себе убеждает и

внушает доверие, а другой род достигает этого потому, что кажется доказанным

через посредство убедительного первого рода; но ни одно искусство не

рассматривает частных случаев: например, медицина рассуждает не о том, что

здорово для Сократа или для Каллия, а о том, что здорово для человека

таких-то свойств или для людей таких-то; такого рода вопросы входят в

область искусства, частные же случаи бесчисленны и недоступны знанию.

Поэтому и риторика не рассматривает того, что является правдоподобным для

отдельного лица, например, для Сократа или Каллия, но имеет в виду то, что

убедительно для всех людей, каковы они есть. Точно так же поступает и

диалектика; это искусство не выводит заключений из чего попало (ведь и

сумасшедшим кое-что кажется убедительным), но только из того, что нуждается

в обсуждении; подобно этому и риторика имеет дело с вопросами, которые

обыкновенно бывают предметом совещания для людей.

Она касается тех вопросов, о которых мы совещаемся, но относительно

которых у нас нет строго определенных правил, и имеет в виду тех слушателей,

которые не в состоянии ни охватывать сразу длинную нить рассуждений, ни

выводить заключения издалека. Мы совещаемся относительно того, что,

по-видимому, допускает возможность двоякого решения, потому-то никто не

совещается относительно тех вещей, которые не могут, не могли и в будущем не

могут быть иными, раз мы их понимаем как таковые, - не совещаемся потому,

что это ни к чему не ведет.

Делать заключения и выводить следствие можно, во-первых, из того, что

раньше было уже доказано силлогистическим путем, а во-вторых, из таких