|
Поведение Киселева до события, о котором идет речь, оценивается по свидетельским показаниям как совокупность проявлений личности, характеризующих ее нравственные достоинства, поэтому обсуждаемое действие (убийство) рассматривается как случайное и не характерное для подсудимого действие. Из этого следует вывод о бессмысленности уголовного наказания, цели которого связываются с личностью, а не с поступком и представляются как несовместимые именно со свойствами личности. Защитник строит разделительный аргумент, представляя отдельно каждую из возможных целей наказания как несовместимую с нравственными свойствами личности Киселева, а обобщение строит на основе общей оценки (“такой человек”). X. Образ действия. Представляет собой содержательную характеристику действия, связанную со свойствами действующего лица. По образу действия дается характеристика сущности или возможностей деятеля (присущее действие) или его оценка (хорошо, плохо, правильно, неправильно и т. п.), а также для сопоставления деятелей по действиям или действий по деятелям. Пример использования топа “образ действия” для характеристики сущности: “Ни один мыслящий не согласится, по словам премудрого Кирилла, с тем, чтобы инородные и иноприродные (существа) имели одно и то же действие; но, как существо или природа у них различного порядка, то они должны обнаружить и различное действие.” [62] Сущность, по мысли Святых Отцев Шестого Вселенского Собора и императора Константина IV, непосредственно определяет образ действия и открывается по образу действия. Поэтому однородность и разнородность действия определяют однородность или разнородность сущности деятеля. Пример использования топа “образ действия” для оценки: “Писание не упраздняет того, что дано нам Богом для употребления, но только обуздывает неумеренность и исправляет безрассудство. Оно не запрещает есть, рожать детей, иметь деньги и правильно использовать их, но запрещает чревоугодничать, прелюбодействовать и так далее. Не запрещает думать об этих вещах (ибо они для этого и сотворены), но запрещает думать страстно.” [63] B приведенном фрагменте из творений преп. Максима Исповедника, как и во многих других святоотеческих творениях, дозволенное противопоставляется греховному по образу действия: умеренности и неумеренности, разумности и безрассудству, страстности и бесстрастности. B нижеследующем примере из “Гомилий” св. Григория Паламы на образе действия строится сравнительный аргумент об ответственности. При этом сходный образ действия в сравнении богача из притчи о Лазаре с христианином связывается с ценностью деяния: деяние христианина при том же образе действия оказывается неизмеримо более ценным в положительном и отрицательном смысле, чем деяние ветхозаветного Лазаря. — 99 —
|