|
В это же, кстати, время и начинается эмансипация светской власти от церковной, а заодно и смещение роли философа. Государственные деятели все меньше и меньше хотят видеть себя "воплощателями" тех или иных доктрин -религиозных или философских. Философы могут заниматься политикой и даже весьма часто приглашаются в качестве советчиков и "умных людей", но только для решения тактических проблем управления, не для стратегического планирования. Сами Макиавелли, Бодэн, Гроций в жизни были и политиками -практиками. Но их "книги" никогда не становились новыми "библиями" для монархов. То же относится к всевозможным "утопиям", которые, как правило, посвящались какому-нибудь политику с тайным желанием, что он построит "идеальное государство" или будет вести "идеальную политику". Напрасно. Сферы политики и философии все больше расходились. И если кому-нибудь приходилось их совмещать в одном лице, то это было только "формальное" совмещение. Что общего, например, между Монтенем - философом и Монтенем - политиком? Одним он просто занимается как ремеслом, другое -для души. Особенно показательна судьба Ф. Бэкона, который настолько разделял политику и философию, что позволял себе быть одновременно величайшим в истории реформатором науки и самым большим дворцовым интриганом и взяточником (одно время Бэкон занимал в Англии высший государственный пост). Такое положение продолжалось до эпохи Просвещения. Хотя каждый из метафизиков Нового времени создал свои теории государства и права (Гоббс, Локк, Спиноза, Лейбниц) ни одна из них не стала непосредственным руководством для политиков. Только через систему опосредователей. Философа читал кто-то, этот кто-то его популяризовал (иногда сознательно, иногда - нет), потом "книжка" попадалась политику, он на время заряжался её идеями или получал общее мировоззрение в соответствие с которым и действовал. Надо сказать, что этот путь от философа к политику становится все длиннее и длиннее и требует все больших и больших опосредований. Возьмем политиков ХУIII века. И "просвещенные монархи" и "революционеры", т.е. действующие политики были под непосредственным воздействием книг философов, современных им (Вольтер, Дидро, особенно -Руссо), в XIX веке политики уже только знали о том, что рядом с ними живут Кант, Фихте, Гегель, Шеллинг и очень смутно представляли себе их идеи. Не смотря на то, что эти люди каждую из своих книг посвящали какому-нибудь рейхс-министру в надежде на то, что он "поумнеет" и будет вести более мудрую политику. Последним реликтом были марксисты и социалисты конца XIX и начала XX века, которые непосредственно читали своих кумиров (Маркса, Лассаля, Прудона). Хотя по большому счету, эти имена в философии - относятся ко второму эшелону, т.е. опять-таки "непосредственности" нет. Политики XX века вообще ничего не знают о великих философах современности и никак не сообразуют с ними свои действия. (Ницше, Хайдеггер - еще может знакомы по именам из универсальной программы, а вот ныне живущие "великие" - Хабермас, Деррида - вряд ли известны хоть кому-нибудь из "отцов мира"). Какими же идеями они вдохновляются? Если смотреть на мировую политику, то тут на уровне идеологии царствует Кант.(Хотя вряд ли большинство из тех, кто горячо пропагандирует его идеи, даже слышало о нем). Кант (т.е. демократия, права меньшинств, гласность, вечный мир, коммуникативный разум и др.) царствует благодаря 200 - летней популяризации его морально-политической философии. Впрочем, на уровне идеологии не плохи дела и у Фихте (изоляционизм, борьба за свободу от метрополий, национально-освободительные движения, протекционизм). Если продолжить только идеологический срез, то можно обнаружить и Гегеля (геополитика прежде всего). Но прямых ссылок на эти имена мы не найдем. Политики сошлются нам на Маркса, Ленина, Мао, неомаксиситов или же Клаузевица, Хайека, Рассела, Фромма, Поппера, Фукуяму, Роулза и многих других - сошлются на тех, кого читали. Даром, что все вышеперечисленные -лишь "седьмая вода на киселе" немецкой классической философии. — 26 —
|