|
чекисты старались накормить его получше — не тем, что было в столовой. Один чекист привез как-то восемь больших картофелин, а другой достал кусок сала. Картошку почистили, стараясь шелуху срезать потоньше. Эту шелуху сварили отдельно и съели — тот чекист, что привез картошку, и тот, который достал сало. А очищенные картошки порезали и поджарили на сале. От жареного сала по коридору шел вкусный запах. Чекисты выходили из своих комнат, нюхали воздух и говорили: —Невозможно работать. Такой запах, что кружится го Постепенно все узнали, что жарят картошку для Дзержинского. Один за другим люди приходили в кухню и советовали, как жарить.
—Нет, неправильно,— возражали третьи. —Уходите отсюда все. Двадцать лет поваром служу — Наконец картошка изжарилась. Старик-курьер понес ее так бережно, будто это была не картошка, а драгоценность или динамит, который может взорваться.
126 —Зачем лошадиное,— обиделся курьер. — Не лошади Дзержинский удивленно покачал головой, взял было уже вилку, но вдруг спросил: —А другие что ели? _ Картошку с салом,— сказал курьер.
Дзержинский взял телефонную трубку и позвонил в столовую. К телефону подошел повар. —Чем сегодня кормили людей? — спросил Дзержин Повар молчал.
Дзержинский повесил трубку и вышел в коридор. Там он спросил у первого же встреченного человека:
Тогда он вернулся к себе и стал есть. Так чекисты «обманули» Дзержинского, один раз за всю его жизнь. Из жизни замечательных людей. Великий трагик русской советской сцены Александр Алексеевич Остужев (1874—1953) был непостижимо разнообразен в интонационных оттенках роли, всегда точных, звучных и ясных. Казалось, каждая фраза у него напоена музыкой. Все звуки удивительного бархатного тембра были выверены, точно соответствуя действию, которому были предназначены. — 84 —
|