В приведенной выше цитате Сторр, по-видимому, приравнивает внутреннее с субъективным, а внешнее с объективным. Но акцент в психодинамической психологии делается на положении о том, что внутренняя деятельность обладает силой и воздействием объективной истины на человека, и наоборот, что то, что ощущается как реальное во внешнем мире отношений и объектов, часто сильно окрашено субъективными факторами. Вся проблема может быть прояснена с помощью использования такого термина как субъективная реальность. Сторр также отмечает, что использование Юнгом слова "чувствование", приводит к путанице. Юнг пытался различить чувствование и эмоции или аффект, но возникли сложности, поскольку одним из аспектов чувствования является распознавание и регистрация эмоций. Уиллфорд предлагает решение этой проблемы: чувствование относительно отличается от эмоции, но и то и другое происходит из основополагающей аффективной организации личности (1976, с. 131). ПОСТЬЮНГИАНЦЫ: ВВЕДЕНИЕ Теперь обратимся к тому, как эти темы были подхвачены и развиты поетъюнгианцами и рассмотрим дискуссию по поводу эго-сознания в аналитической психологии в настоящее время. В этой дискуссии два основных вопроса. Первый связан с релевантностью, приемлемостью и уместностью мотива героя как символа эго-сознания. Второй связан с тем, как лучше рассматривать эго — как союзника или как оппонента воображения. Как мы увидим, в обоих спорах есть общая черта: нет такой вещи, как эго-сознание, но есть скорее ряд разновидностей или стилей эго-сознания, происходящих из внутренних и внешних обстоятельств жизни человека. МОТИВ ГЕРОЯ Нойманн работал над образом героя как метафорой эго-сознания, и с его именем связана идея о том, что можно наблюдать архетипические стадии в развитии эго, которые соответствуют различным стадиям героического мифа. Нойманн полагал, что он избежал ловушки слишком легкой аналогии между развитием или эволюцией человеческого вида и эволюцией отдельного мужчины или женщины, используя миф как метафору, поэтому он ищет материал для амплификации в том, что можно назвать "фольклорной историей сознания", а не в эмпирических данных. Это оправдывается утверждением Нойманна о том, что: "Если в ходе нашего изложения мы "персонифицируем", говоря об опыте самого героя, или описывая мифологическую ситуацию с точки зрения женщины, следует понимать, что мы говорим фигурально и сокращенно. Наша ретроспективная психологическая интерпретация не соответствует никакой точке зрения, существовавшей ранее: это сознательная разработка содержания, которое когда-то экстраполировалось в мифологических проекциях, бессознательно и символически" (Neumann, 1954, с. 150-1). — 80 —
|