|
244 УЧЕНИЕ ОБ ЭМОЦИЯХ единстве противоречивого учения Декарта о первопричине и ближайших причинах страстей. Но так же как за этой общей принципиальной проблемой, от которой зависит все бытие, вся судьба психологии как науки, стоят не разрешенные в картезианском учении противоречия этой системы, проводящей, с одной стороны, строго последовательный, абсолютный, математический принцип механического причинного объяснения, а с другой — опрокидывающей тот же принцип в одном только ничтожном пункте бесконечного протяжения— в мозговой железе человека, точно так же неразрешенные противоречия картезианского учения о страстях, на этот раз противоречия фактического характера, как противоречия между центрипетальной и центрифугальной теориями страстей, которые мы констатировали только что, стоят за конкретной и частной психологической контроверзой между учениями, допускающими только периферическое происхождение ощущений, возникающих из воздействия внешнего мира на наши органы чувств, и между учениями, допускающими наряду с периферическим происхождением ощущений также и центральное их происхождение, позволяющее духу непосредственно знать, какая деятельность происходит в его главном органе, в головном мозгу человека. В этом отношении, думается нам, неопровержимым и фундаментальным по значению является вывод, к которому приходит Денлап в историческом исследовании теоретического аспекта психологии. Декарт, который признан всеми, говорит этот исследователь, как первый из основателей современной психологической теории, создает своей правой рукой объект психологии, в то время как своей же левой рукой он, может быть не намеренно, разрушает его основы и придает всей структуре этой науки решительный крен вправо, который удерживается на длительный период дальнейшего развития. В «Трактате о Страстях души» он закладывает краеугольный камень физиологической психологии и всей современной реактологической теории, хотя его частная реактологическая теория и была отброшена. В рассуждении о методе, однако, так же как и в своих «Принципах...», он склоняется к обоснованию объекта в психологии в соответствии со здравым смыслом и предуготовляет, таким образом, дорогу для пагубных учений психофизического параллелизма и эпистемологического дуализма, которые были непосредственно развиты Мальбраншем, от него переняты Д. Локком и которые явились архитектурным планом для развития психологии на ближайшие три столетия. Мы имеем удивительное совпадение двух исследований, ведущих с двух противоположных концов к установлению того факта, что весь спор о судьбе периферической теории эмоций, в сущности говоря, порожден противоречием между периферической и центральной теориями страстей, которые отнюдь не только по недосмотру великого автора мирно объединены в картезианском учении. Одно из этих исследований мы уже имели случай — 238 —
|