Теории личности - сравнительный анализ

Но от сравнительного анализа не следует ждать больше, чем он может нам дать. В этом смысле я не разделяю оптимизм С.Р.Мадди, который видит в нем действенный прием, помогающий интегрировать наличное психологическое знание, чтобы сформировать необходимые условия для построения качественно новой, релевантной теории личности. Новая теория всегда имеет свои собственные основания. И те, базовые основоположения, которые образуют фундамент теоретической конструкции, никогда не являются следствием анализа других теорий. Иначе говоря, принципиально новое знание, которому придается статус теории, невыводимо из интеграции наиболее сильных элементов известных теоретических моделей. Ведь теории личности описывают и объясняют человеческую активность в разных модусах ее существования. Теория когнитивного диссонанса имеет отношение к содержательно иному классу эмпирических ситуаций, чем, например, теория К.Хорни. Включение этих теорий в единую процедуру сравнения представляется мне малопродуктивной затеей. По существу, автор производит три сравнительных анализа, которые только формально образуют один текст. Логично сопоставлять подходы, относящиеся к одному типу ("модели"), однако, если мы нацелены на поиск более мощных объяснительных средств, на построение общей теории личности, охватывающей широкий массив эмпирики, то нам необходимо найти общие основания для сравнения типов теорий. А это невозможно, поскольку, как уже было отмечено, подходы, входящие в разные модели ориентированы на трактовку различных по своей сути феноменов.

Не вполне оправданно, на мой взгляд, решение автора исключить из анализа теорию поля К.Левина. Полагаю, что его влияние на социальную психологию трудно переоценить. Именно работы Курта Левина во многом стимулировали экспериментальные исследования в области психологии личности и создали предпосылки для возникновения в конце XX века ситуационизма - исследовательского направления в русле социальной психологии. Российский читатель уже знаком с блестящей работой Л.Росса и Р.Нисбетта "Человек и ситуация", в которой представлено это направление. (В оригинальном издании, вышедшем в США в 1991 году, книга называется "Личность и ситуация".) Другое дело, что подход К.Левина не вписывается в обсуждаемые модели личности, равно как и теория "коллективного бессознательного" К.Г.Юнга.

Помимо этого, несколько сомнительным представляется рассмотрение технологии сравнительного анализа как альтернативы "доброжелательному эклектизму" и "тенденциозному фанатизму". Теории имеют авторство. Мне не известны психологические теории, которые бы создавались коллективно. Любой автор теории тенденциозен и, в той или иной степени, фанатичен. Он верит (что естественно) в правильность выбранного ракурса видения проблем. Верит в возможность на новом пути научного поиска обнаружить те решения, которые не были найдены другими. Поэтому он всеми доступными способами стремится утвердить свою теорию, доказать ее состоятельность, сохранить объяснительный ресурс, даже при наличии опровергающих ее фактов или логических аргументов. Один из таких способов - "наращивание допущений" (И.Лакатос) в ответ на опровержения. Здесь уместно вспомнить, что самое сильное влияние на развитие психологии, самое широкое приложение и самое громкое культурное эхо имела теория 3. Фрейда. Его личную нетерпимость и фанатичную преданность идеям психоанализа неоднократно отмечали историки науки. Думаю, что любой теоретик, имеющий претензию на построение теории, должен быть настроен доброжелательно-эклектично по отношению к единомышленникам, которые, как сказал мне однажды Н. Вересов, могут думать по-разному, но об одном и том же, и, вместе с тем, он с неизбежностью тенденциозно-фанатичен по отношению к собственному научному творчеству. Без амбиций теории не строятся. Да и сам Мадди - автор теории не спешит слушать советы Мадди - автора книги. Его подход к изучению личности, который описан в 8 и 10 главах, является достаточно односторонним и предполагает описание эффектов функционирования личности в терминах активации. Справедливости ради, следует отметить, что в истории психологии не было создано теории личности, которая не страдала бы однобокостью. Да это и вряд ли возможно. Любая теория так или иначе огрубляет, ограничивает и потому пародирует собой реальность. Что касается всей книги в целом, то она, как раз, лишена тенденциозности, присущей авторам теорий. Мадди ведет заинтересованный разговор со всеми, кто предложил свой взгляд на проблему личности. Текст книги - пространство полилога. Подобно стремлению землемера из романа Ф.Кафки во что бы то ни стало попасть в замок, Мадди с исключительной настойчивостью, пытается в этом пространстве изучить все существующие пути, ведущие к приращению нашего знания о природе человека.