|
Накануне, перед тем как ему приснился сон, пациент находился под впечатлением от разговора со старшим братом, с которым он никогда не чувствовал себя равным. Брат пообещал ему еще раз похлопотать о нем и в последний раз устроить его на службу. Однако сводить к нулю такие попытки старшего брата как раз и было “специальностью” нашего пациента. Да и лечение стало необходимым из-за того, что он совершил попытку самоубийства вскоре после того, как оказался в долгу перед братом, получив с его помощью место. Однажды, когда брат упрекнул его в неряшливости одежды, пациенту приснилось, что у него новый костюм, на который он пролил чернила. Зная психическую ситуацию пациента, легко понять и его сновидение. Мы видим мысли и антиципируемые поступки, нацеленные на то, чтобы исподтишка принизить значение брата, его влияние, дела и втайне вновь возвыситься. При этом сам пациент — строгий этик и моралист, что опять-таки возвышает его над братом. Таким образом, дискредитирующая тенденция, направленная против брата, действует скрытно, так сказать, в бессознательном. Тем не менее она добивается большего, чем могла бы достичь в сознании, поскольку становятся невозможными притязания чувства общности. Откуда она взялась, сказать нетрудно: это производная раздутой, компенсирующей идеи величия пациента. Почему * Divide et impera (лат.) — разделяй и властвуй. – 200 – она действует в бессознательном? Потому что она вообще только там и может действовать! Ибо подобным сознательно дискредитирующим, оскорбляющим намерением был бы нанесен ущерб личностному идеалу нашего пациента, он почувствовал бы свою неполноценность. Отсюда обходной путь, отсюда черты беспомощности и неприспособленности, изыски и ухищрения выраженной неполноценности в работе и в жизни! Отсюда и попытка самоубийства, в крайнем случае его тайная угроза, чтобы усилить свое давление на брата! Чтобы увеличить его хлопоты, лишить ожидаемых плодов его стараний! Из этого мы выводим необычайно важное для практики положение: невротическое поведение можно рассматривать так, как если бы оно подчинялось сознательной цели*. И мы можем сделать такое предварительное заключение: неосознаваемость фикции, морализирующие переживания или воспоминания являются уловкой психики, когда их осознание угрожает чувству личности и цельности личности. “Не забывать о властолюбии!” — таково мое предостережение пациентам. Я отождествляюсь в сновидении с тетушкой, так же, как брат с госпожой П., которая тоже всегда была выше пациента. Это превращение двух мужчин в женщин происходит под влиянием того же дискредитирующего импульса, о котором шла речь выше. Однако в сновидении пациент уже предостерегается словами тетушки, т. е. моими словами, что и было до этого моей задачей и вообще является самой важной задачей психотерапии. На данной стадии невроза мы видим: на унижение, испытываемое перед братом, пациент отвечает его дискредитацией. Тогда он призывает себя к порядку, как это делал в остальных случаях я. — 140 —
|