Другой старинный спор касается относительного значения сознательных и бессознательных детерминант поведения. В старой форме этот вопрос формулируется в плане относительной рациональности или иррациональности человеческого поведения. Термин "бессознательное" используется здесь просто для обозначения тех детерминант поведения, о которых индивид не знает и которые неспособен осознать вне специальных условий. В этом плане теории личности различаются – от тех, которые открыто отказываются принимать в расчет бессознательные детерминанты поведения или же отрицают само существование этих детерминант, до тех, в которых они считаются важнейшими и сильнейшими детерминантами поведения. Промежуточное место занимают теории, в которых бессознательным детерминантам приписывается главная роль при рассмотрении индивида с аномальной или нарушенной психикой, при этом утверждается, что основными движущими силами здорового индивида выступают осознанные мотивы. Проблема относительного значения гедонизма, награды или эффекта также в течение веков занимали исследователей человеческого поведения. В ранних формулировках, в частности, у утилитаристов, Бентама и Д. С. Милля, она была поставлена как вопрос о том, мотивирован ли человек изначально поиском удовольствия и избегания боли. В современной форме это "закон эффекта". Согласно этому закону, сохраняются или усваиваются только те реакции, которые сопровождаются наградой или подкреплением. В любом случае, это вопрос о том, насколько важны награда и подкрепление в качестве детерминант поведения. Вновь мы сталкиваемся с тем, что теории варьируют от тех, для которых признание решающей роли награды или подкрепления является основным допущением, до тех, что минимизируют значение награды или подводят ее действие под иные теоретические принципы. Если для одних теоретиков сердцевиной их теории является закон эффекта, то для других главное значение приобретает принцип ассоциации (смежности). Эти теоретики считают, что сопровождающая реакцию точная стимульная конфигурация более важна, чем следующая за реакцией награда или эффект. Иначе говоря, к научению ведет одновременное или почти одновременное появление стимула и реакции, а не награда или подкрепление, следующие за реакцией. Очевидно, что эти принципы не обязательно исключают друг друга, и, как мы увидим, есть теоретики, в рамках единой теории отводящие обоим принципам главную роль. Теории личности фундаментально различаются по тому, насколько пристальное внимание уделяется процессу научения. Некоторые теоретики личности видят в понимании процесса научения ключ ко всем феноменам поведения, тогда как для других проблема научения – важная, но второстепенная. Хотя ни один теоретик личности не отрицает важности научения, мы видим, что некоторые из них предпочитают обращаться скорее к приобретениям или следствиям научения, а не к самому процессу. Проблема, таким образом, оказывается пунктом разногласий между теми, кто поставил целью исследовать в первую очередь процесс изменения, и теми, кого интересуют стабильные структуры или приобретения личности в данное время. — 27 —
|