О стыде. Умереть, но не сказать

Мы можем пояснить это утверждение, сказав, что стабильность брака создает ощущение благополучия семьи, уверенность в партнере придает уверенность в самом себе: «Я могу рассчитывать на нее», «Он всегда был рядом, когда я нуждалась в нем». Подобное согласие снимает тоску, тревогу и позволяет лучше сосредоточить усилие на социальной стороне жизни. Переживший травму обретает в своей «второй половинке» необходимую привязанность, которая помогла ему однажды в детстве и придала сил жить дальше. Когда этой базовой уверенности не хватает, лишенному ее в браке дается второй шанс, благодаря которому он приобретает силу и спокойствие, которых ему не хватало прежде[124].

При этом «устойчивый» брак вовсе не синонимичен «качеству связи». Переживший травму, чувствующий, что рядом с надежным партнером находиться правильно, старается это делать, даже если связь оказывается сложной и требует некоторых жертв: «Допустим, он желает заставить меня отказаться от некоторых моих общественных авантюр. Мне хотелось быть журналистом, однако эта профессия вынуждает много путешествовать, что означает подвергнуть риску разрушения семью, в которой я так нуждаюсь. Значит, я откажусь от всех приключений и соглашусь окунуться в рутину рядом с ним . Это отречение стоило мне дорого, однако без мужа вся моя жизнь рухнет».

Мы часто видим, как в устойчивых браках разрушенная сексуальным насилием безопасная связь постепенно восстанавливается. Изнасилованная женщина может отождествлять сексуальность с жестокостью, от которой пытается защититься, замораживая сексуальные отношения и отвергая даже обыкновенные жесты нежности. Чувствуя себя в безопасности рядом с партнером, она принимает ухаживания и соглашается на секс, чтобы «сделать ему приятно». В устойчивых и безопасных браках сексуальность постоянно подогревается партнерами. Оценка степени привязанности в этом случае свидетельствует о повышенной безопасности и одновременно – о возможности испытывать сексуальное наслаждение[125]. Страх вновь оказаться покинутым, страдание от возможной потери близкого человека могут быть столь ощутимы, что один из супругов соглашается терпеть присутствие другого, даже если за это приходится дорого заплатить.

Бывает, что подобная чувственная сделка имеет чересчур высокую цену – если один из партнеров пытается извлечь из нее максимальную выгоду. Понимая, что его жена (муж) соглашается заплатить за стабильность, переживший травму желает слишком многого и тем самым обесценивает супруга. Когда один из супругов использует желание другого обрести стабильность и построить новые отношения, основой которых оказывается превосходство, это приводит к деперсонализации, подавленности и депрессии.