Хрестоматия по истории психологии. Период открытого кризиса

До этого момента нам было выгодно идти вместе с врачами,, но скоро мы уйдем от них. Дело в том, что вы не должны ожи­дать, что надежды больного на врачебную помощь сильно по­вышаются от того, что вместо тяжелого органического страда­ния ставится диагноз истерии. Против тяжких заболеваний 208

мозга врачебное искусство в большинстве случаев бессильно, но и с истерией врач тоже не знает, что делать. Когда и как осу­ществится полное надежд предсказание врача,— это приходится всецело предоставить'благодетельной природе3.

Диагностика истерии, следовательно, для больного мало из­меняет дело; напротив, для врача дело принимает совсем дру­гой оборот. Мы можем наблюдать, что с истеричным больным, врач ведет себя совсем не так, как с органическим больным. Он не выказывает первому того участия, как последнему, так как страдание истеричного далеко не так серьезно, а между тем сам больной, по-видимому, претендует на то, чтобы его страдание считалось столь же серьезным. Но тут есть и еще одно обстоятельство. Врач, познавший во время своего учения много такого, что остается неизвестным публике, может соста­вить себе представление о причинах болезни и о болезненных изменениях, например, при апоплексии или при опухолях моз­га — представление до известной степени удовлетворительное, так как оно позволяет ему понять некоторые детали в картине-болезни. Относительно понимания деталей истерических явле­ний врач остается без всякой помощи, ему не помогают пи его-знания, пи его анатомо-физиологическое и патологическое об­разование. Он не может понять истерию, он стоит пред ней с тем же непониманием, как и публика. А это всякому неприятно,, кто дорожит своим знанием. Поэтому-то истеричные не вызы­вают к себе симпатии; врач рассматривает их как лиц, престу­пающих законы его науки, как правоверные рассматривают еретиков; он приписывает им всевозможное зло, обвиняет их в преувеличениях и намеренных обманах, в симуляции, и он наказывает их, не проявляя к ним никакого интереса.

Этого упрека Dr. Breuer не заслужил у своей пациентки; он отнесся к «ей с симпатией и большим интересом, хотя и не­знал сначала, как ей помочь. Может быть, ома сама помогла ему в этом деле благодаря своим выдающимся духовным и ду­шевным качествам, о которых Breuer говорит в истории 'болез­ни. Наблюдения Breuer'a, в которые он вкладывал столько любви, указали ему вскоре тот путь, следуя которому можно было подать первую помощь.

Было замечено, что больная во время своих состояний пси­хической спутанности бормотала какие-то слова. Эти слова производили впечатление, как будто они относятся к каким-то мыслям, занимающим ее ум. Врач просил запомнить эти слова, затем поверг ее в состояние своего рода гипноза и повторил ей снова эти слова, чтобы побудить ее высказать еще что-нибудь на эту тему. Больная пошла -на это и воспроизвела перед вра-