|
Китайская алхимия, как отмечает Элиаде, не может быть понята в отрыве от фундаментальных представлений китайцев о мире и душе. Золото алхимиков выступает как субстанция, в свойствах которой проявляется Высший и универсальный Космический Первопринцип — Дао (“истина” или “путь”). Трансмутация металлов из низших и темных — в золото, сверкающее и благородное, призвана обеспечить явленность этого священного принципа как в материи, так и в душе, вовлеченной в единый процесс трансформации. Таким образом, посредством воздействия на материальную субстанцию достигается высшая духовная цель — сопричастность с Небесным или Космическим Первопринципом, которая гарантирует обладание свойствами высшего порядка: чистотой, здоровьем, силой, долголетием и, наконец, бессмертием. В практике алхимии преобразование материи было неотделимо от духовного самосовершенствования. Поиски золота предполагали одновременно и поиски духовной сущности. Золото обладало царственностью: оно находилось в “центре” Земли и имело мистические связи с такими первоэлементами, как сера и желтая ртуть, а также с Будущей Жизнью. Это “совершенный” металл. “свободный от нечистоты” и воплощающий то идеальное состояние, к которому, подчиняясь высшим космическим законам, стремится материя. Древние рассматривали Мир как живое единство и признавали даже за самыми инертными вещами способность к рождению, росту, умиранию и потенциальному воскрешению. Они верили: то, что сотворено Творцом, Природа доводит до совершенства. Всем металлам от природы суждено стать золотом, однако процесс достижения ими этого идеального состояния растягивается на многие тысячелетия. Трансмутация металлов, производимая алхимиком, ускоряет темп медленных трансформаций Природы, и тем самым освобождает Природу от ее собственных законов. Но поскольку золото является носителем духовной символики (“золото это бессмертие” — гласят индийские тексты), то возникает алхимико-сотериологическая идея о роли алхимика как брата-спасителя Природы. Он помогает Природе достичь ее конечной цели, ее “идеала”, который заключается в доведении ее потомства — минерального, животного, человеческого — до высшей “зрелости” — бессмертия и абсолютной свободы. В данном случае золото выступает также как символ суверенности и независимости, а значит, трансмутация металлов в золото означает духовное освобождение. По мере развития китайской алхимии стали приобретать наибольшее значение ее духовные аспекты, связанные с индивидуальной трансформацией души и тела. “Начиная с X века даосская алхимия делается все более “духовной”. Ее трансцендентные металлы, так называемые “души металлов” идентифицируются с определенными частями тела; алхимические опыты производятся не с лабораторными инструментами и материалами, а непосредственно над человеческим телом. Другими словами, алхимия приравнивается к технике медитации, ментального очищения, воспитания души... Вместо того чтобы добывать, как раньше, алхимическое золото, а затем принимать его, усваивая вместе с ним его мистические свойства (ян, дао), даосский алхимик X в. отказывается от изготовления золота и сосредотачивает внимание на духовных возможностях алхимических операций. Приняв свой жизненный срок и жизнь своей души за металл, нечистый и неблагородный, он пытается “трансмутировать” его в “золото”, т. е. обрести чистую, автономную душу и вечную жизнь. Вместо того чтобы подвергать алхимическим операциям (очищение, обжиг и пр.) неблагородные металлы, он подвергает им непосредственно свое тело и свою душу” [там же, с. 57]. Иными словами, алхимия представляет собой духовную технику, посредством которой душа очищается и стяжает себе бессмертие; на определенных этапах своего развития алхимическая практика сводится, в сущности, к аскезе и молитве. Мы можем выделить в алхимии два направления, в которых сочетались духовные (трансцендирующие) и оздоровительные техники: — 141 —
|