|
Обобщая результаты работы М.Н. Борисовой с соавторами, 3.Г.Туровской, а также ряда предшествовавших публикаций, Б.М. Теплов (1963, 1964) предложил рассматривать качество деятельности нервной системы, характеризуемое скоростью возникновения и прекращения нервного процесса, как особое ее свойство, которое «можно условно называть лабильностью нервной системы, не предрешая пока, как относится это свойство нервной системы к лабильности в понимании Н.Е. Введенского». Далее Б.М. Теплов указывает: «Пока мы не имеем оснований сводить это свойство к балансу нервных процессов или к силе их. Самостоятельность его мы можем, однако, лишь гипотетически постулировать, но никак не считать доказанной» (1963, с. 39–40). За последнее время появились, однако, данные, которые сильно поддерживают взгляд на лабильность как особое и самостоятельное свойство нервной системы. Мы имеем в виду прежде всего материалы совместной работы Э.А. Голубевой и Л. – А. Шварц, сопоставивших индикаторы реакции навязывания ритма с КЧМ и быстротой восстановления зрительных порогов после засвета (1965). Оказалось, что наиболее высокие корреляции, значимые на 1 – 2 %-ном уровне, наблюдаются в тех случаях, когда показатели КЧМ и восстановления порогов сравниваются с суммарными индексами навязывания высоких частот стимуляции (35 – 80 имп/с); когда же эти показатели сопоставляются с индексами навязывания частот, соответствующих тета- и дельта-ритму, корреляции практически отсутствуют. При сопоставлении реакции навязывания с АОХ значимые корреляции наблюдаются между АОХ и навязыванием самых высоких из примененных – частот (для частот 60 и 80 имп/с соответственно г = -0,530; р < 0,01 и г = -0,441; р < 0,05); однако значимые корреляции того же порядка были отмечены и для низких частот стимуляции – 3 и 4 имп/с (данные Э.А. Голубевой; В.Д. Небылицын и др., 1965). Для объяснения последнего факта у нас нет пока достаточного материала. Отметим, однако, что АОХ, по данным той же работы, положительно коррелирует с сохранением реакции при угашении с подкреплением (г = 0,434; р < 0,1) и, вероятно, есть индикатор не только лабильности, но и силы. А от неоднозначного индикатора можно ждать и неоднозначных корреляций. Таким образом, индикаторы, гипотетически принятые в качестве показателей свойства лабильности нервных процессов, показывают удовлетворительную связь как раз с теми характеристиками навязывания ритма, которые многими авторами еще прежде связывались с уровнем лабильности корковых клеток (Р.С. Мнухина, 1952; Н.Н. Зислина, 1955; А.Г. Копылов, 1956). И дело здесь, очевидно, не просто в совпадении терминов, а, видимо, в действительном существовании такого параметра нервного субстрата, который отвечает за функцию воспроизведения частоты следующих один за другим раздражений, определяя быстроту возникновения и прекращения вызываемых раздражителем циклов возбуждения. Синдром лабильности полностью еще далеко не изучен; нерешенными остаются многие весьма важные относящиеся сюда вопросы. Не ясно, например, является ли это свойство общим для всей мозговой деятельности в целом, или оно представляет собой функцию только зрительного анализатора с его специфически затянутым вследствие протекания фотохимических процессов последействием. Вероятно, более справедливо первое допущение, однако соответствующими доказательствами мы еще не располагаем. Не ясно также, можно ли говорить о лабильности тормозного процесса как параметре, аналогичном и в определенном смысле симметричном параметру лабильности возбуждения. Здесь вопрос упирается в проблему вызова и регистрации внешних, активных, положительных проявлений тормозного состояния нервной ткани, а эта проблема, как известно, сама по себе является предметом острых дискуссий. — 239 —
|