|
Мужские гениталии, особенно половой член, чаще всего, символизируют силу, могущество, власть, общее одухотворяющее, но не обязательно детородное начало. Семя скитается воплощением и источником жизненной силы, а его утрата связывается со склонностью к заболеваниям и угасанию. Как гласит Каббала, в яичках «собрано все масло, достоинство и сила мужчины со всего тела». В древнеиндийской мифологии семя часто отождествляется с абсолютным идеальным началом, Атманом, лежащим в основе мироздания. У многих культур оскопить мужчину значило лишить его символа власти и жизни. Половой член поверженного врага часто считался почетным воинским трофеем, как скальп у индейцев. Например, один египетский фараон XIX династии, рассказывая о поражении, нанесенном им ливийцам, называет в числе трофеев 6359 необрезанных половых членов ливийских воинов, а также половые члены сыновей и братьев вождей и жрецов. Библейский Давид преподнес своему царю крайнюю плоть 200 убитых филистимлян (Первая книга Царств, 18, 27). Особое значение придавалось эрегированному половому члену, вид которого, согласно верованиям многих народов, должен внушать окружающим страх и почтение. С этим, возможно, отчасти связан и обычай прикрывать наготу. Хотя возникновение одежды обычно объясняют появлением чувства стыда, стыд — явление сравнительно позднее. Кроме того, при некоторых священных обрядах гениталии нарочно обнажались. У австралийских аборигенов, мужчины при встрече в знак приветствия дотрагивались до поло- 35 вого члена друг друга. В древнем Израиле мужчина, принося клятву, должен был положить руку на свои гениталии или гениталии то го, кому он клялся. Старый Авраам, требуя клятвы от своего управляющего, говорит ему: «... положи руку твою под стегно мое» (Бытие, 24, 2 ). «Стегно» (бедро) явно замещает здесь гениталии; позже они замещаются другими частями тела, например коленями (обычай целовать колени или становиться на колени). Поскольку уже у высших животных эрекция приобретает значение социального знака агрессии или вызова, будучи в то же время неконтролируемой, Р. Мак-Лин высказывает предположение, что фиговые листки и набедренные повязки позволяли избежать связанного с этим социального напряжения. Особое значение придавалось головке полового члена. Подобно своим животным предкам, древний человек наделял эрегированный половой член особой охранительной и отпугивающей силой. Почти у всех народов был широко распространен фаллический культ. В Древней Греции перед храмами и домами стояли так называемые гермы — квадратные колонны с мужской головой и эрегированным половым членом, но без рук и ног, служившие предметом поклонения. В древнем Риме, по свидетельству Плиния («Естественная история», XXVIII, 7, 39), маленькие дети носили на шее фаллические амулеты как средство защиты от зла. Античное божество производительных сил природы Приап, заимствованное, по-видимому, из Малой Азии, также изображался в виде фаллоса; позже его имя стало поэтическим эвфемизмом для обозначения полового члена (отсюда и медицинский термин «при-апизм»). В странах Скандинавии фаллические статуи ставили рядом с христианскими церквами вплоть до XII века. Множество фаллических изображений можно видеть в Центральной Азии. Женские гениталии (в литературе иногда используется в качестве их обобщенного названия слово «cunnus» или древнеиндийское «йо-ни», что буквально значит «источник») обычно описываются в мифологиях как таинственное и темное начало, таящее в себе опасность и угрозу смерти. В ритуалах мужской инициации широко варьируется тема возвращения юноши в материнское лоно, символизирующее смерть, за которой следует возрождение. Другой образ, часто возникающий в этой связи,— «vagina dentata» — «зубастое лоно», сквозь которое должен пройти инициируемый. Иногда его заменяет какое-то ужасное чудовище. Эти представления и обряды явно отражают мужскую точку зрения: материнское лоно как теплое, надежное убежище, источник жизни и одновременно женские гениталии как сексуальный объект, проникновение в который сопряжено с преодолением трудностей и опасностью. — 28 —
|