Психология влечений человека

Существует ряд исследований, указывающих на боль­шое значение для развития личности соответствующей установки, обусловливающей правильное удовлетворение потребности эмоционального контакта в группе коллег (Гроус, 1930). Интересно, что при воспитании в семье не всегда принимается во внимание то, что ребенок обязательно должен найти свое место среди ровесников. Часто случается, что это противоречит интересам семьи. Семья старается уничтожить позицию ребенка среди то­варищей, чтобы перетянуть его к себе. Так бывает, ког­да ребенок является единственным в семье, особенно единственным ребенком одинокой женщины. Часто мы обнаруживаем этот момент в катамнезах взрослых, ко­торые не только не пытаются найти себе спутника жиз­ни, но даже боятся эмоциональных контактов (см. За­вадский, 1959, гл. «Шизоидная личность»). Принимая во внимание широкую распространенность таких случаев, особенно среди единственных детей (см. Макаренко, 1954), нужно признать, что воспитание в интернате име­ет определенное преимущество перед воспитанием в се­мье. Оно, конечно, не может заменить семейное воспита­ние, но дополняет его и корригирует намечающуюся деформацию личности. Поэтому психологи в консульта­циях часто рекомендуют отдавать ребенка в интернат, признавая это средством терапии. Харцерские лагеря, [34] экскурсии, совместная общественная работа также облег­чают ребенку приспособление в этот период. Тот факт, что на третьей фазе удовлетворения потребности эмоци­онального контакта в коллективе ровесников имеет до­минирующее значение для развития личности (наряду с контактом с родителями и воспитателями), находит подтверждение в спонтанном поведении молодежи, кото­рая охотнее, чем в какой-либо другой период, объединя­ется в группы, создает собственные организации, меньше внимания уделяя контактам со взрослыми, нежели это имело место в «объектном периоде», в первые школьные годы. Это отмечает также Бейли (1959), говоря, что в возрасте старше девяти лет «стремление объединяться в группы, потребность принадлежать к какой-либо компа­нии достигает своего максимума» (стр. 197).

7. КОМПЛЕКС НЕПОЛНОЦЕННОСТИ КАК РАЗНОВИДНОСТЬ КОМПЛЕКСА РАЗЛИЧИЯ

Здесь я хотел бы вернуться к уже упомянутому те­зису, что полное удовлетворение ориентировочной потре­бности, а следовательно, и потребности эмоционального контакта имеет принципиальное значение для развития чувства уверенности в себе, чувства безопасности. Так называемое чувство неполноценности (Адлер) может при таком понимании трактоваться как нечто вторичное. Первичным является чувство обособленности, одиночест­ва. Я полагаю, что чувство неполноценности, столь часто встречающееся, возникает тогда, когда ребенок настоль­ко отличается от своих сверстников, что не может в их среде удовлетворить своей потребности контакта, а по­ведение окружающих внушает ему прямо или косвенно мысль, что это происходит по причине его неполноцен­ности. Это согласуется с мыслями Адлера, который счи­тал, что чувство неполноценности возникает у ребенка, находящегося среди «больших» и «всемогущих» взрос­лых. Трудно, однако, было бы доказать, что этот факт должен действовать и на третьей фазе, когда эмоцио­нальный контакт со взрослыми становится менее су­щественным. Во всяком случае, и в том и в другом при­мере, как я полагаю, принципиальным является не чув­ство неполноценности, но чувство различия. Различие это имеет не только вербальное, но и практическое зна­чение. Считая, что комплекс неполноценности — вторич­ное явление, психолог не будет стремиться к тому, что­бы выработать у пациента, страдающего таким комп­лексом, более высокое мнение о себе (что часто приводит к другой крайности) или научить его определенной фор­ме компенсации, но будет стараться помочь ему в уста­новлении эмоционального контакта с его средой, в уст­ранении или нивелировании разницы, которая не позво­ляла ему установить удовлетворительный эмоциональный контакт. Иллюстрацией этого тезиса могут быть исследо­вания Джона Леви (1937), проведенные с детьми, пере­живающими конфликты на почве изменений культурной среды, например при переезде в другой город или стра­ну. В каждом изученном случае трудности, связанные с приспособлением ребенка, возникали тогда, когда ребе­нок чувствовал себя в изоляции, когда он не был принят новой группой из-за культурных различий, проявляю­щихся в языке, обычаях или религии. Если даже у этих детей развивался комплекс неполноценности по отноше­нию к своим сверстникам, то это была, пожалуй, какая-то форма рационализации, навязанная им отношением общества или семейными образцами. Существенным фак­тором в каждом случае была невозможность установить контакт с новой группой из-за различия, которое разде­ляло группу и личность. Я полагаю, что в результате такой изоляции может возникнуть комплекс различия . [35]