Психология одиночества

Рассматривая одиночество как психический фено­мен, большинство исследователей подчеркивают его раз­личия с такими понятиями, как «уединение» и «изоля­ция», полагая, что одиночество имеет некий специфичес­кий внутренний контекст.

Изоляция в большей степени связана с физической, пространственной и временной локализацией человека по отношению к социальному окружению и является внешне обусловленной ситуацией, а не внутренним психическим переживанием. Очень выразительно говорят об этом У. Садлер и Т. Джонс: «Чтобы обнаружить физическую изоляцию, достаточно иметь одни глаза, но чтобы узнать одиночество, необходимо испытать его». Изоляция всегда предполагает предмет, который человек по тем или иным причинам добровольно или насильственно исключает из своей жизни: общество в целом, определенная группа лю­дей, специфические условия бытия и многое другое. Можно сказать: «изолирован от...», но по отношению

к одиночеству такое построение фразы будет семантичес­ки неверным.

Предметом одиночества выступает сам человек. Одиночество направлено на субъекта, объект здесь как бы вторичен. Можно быть изолированным, но не одиноким. Можно находиться в одиночестве, не будучи изолирован­ным. Одиночество, в отличие от объективной изоляции, отражает дисгармонию отношений между «Я» и «ОНИ», разлад с миром, самим собой, сопровождаясь страдания­ми, кризисами и т. п.

Изоляция может сопровождаться или не сопровож­даться одиночеством, но эти понятия ни в каком случае не тождественны друг другу. Примером изоляции без одиночества можно иногда считать тюремное заключе­ние. Есть данные о том, что политические заключенные, даже находясь в одиночной камере, при твердой убежден­ности в правоте своего дела и моральной поддержке еди­номышленников не испытывали разрушающего чувства одиночества.

Примером добровольной изоляции от мира может служить религиозное затворничество. Обычно добро­вольную изоляцию называют уединением. Описания жиз­ни монахов-отшельников свидетельствуют о том, что за­творничество давало возможность находиться в самом живом и «обитаемом» для них мире, в мире духовного об­щения с Богом.

Уединение изначально имеет временные рамки, все­гда добровольно и свободно выбирается человеком. Уеди­нение представляется наиболее «выгодным» для субъекта поведением в данный момент времени, например, с точки зрения личностного роста, действия защитных механиз­мов, снижения уровня психической напряженности и т. д. Такие исследователи одиночества, как Мария Мицелли, Брюс Мораш, Энн Пепло, полагают, что уединение не обя-