Психология одиночества

социированное одиночество, нашел необходимый ему объект. Если же зеркало отказывается отражать самые хо­рошие черты13, оно безжалостно разбивается, то есть про­исходит полное отчуждение, без каких-либо объяснений, можно услышать лишь упреки от страдающего таким оди­ночеством человека. Напомним, что ему требуется посмо­треть на себя, отраженного в другом. Он хочет как бы вне­дрить в другого человека свой образ и увидеть его, убе­диться, что он существует и наделен определенными качествами.

Объектам такой идентификации кажется, что их за­ставляют жить по заданным правилам, что их личность игнорируется вообще, что быть вместе можно только на определенных условиях, когда их «лепят» против собст­венной воли и не считаясь с их мнением. Действительно, прежде чем идентифицироваться с выбранным объектом, человек, переживающий диссоциированное одиночество, «вылепливает» его по своему мнимому подобию. Понят­но, что подобия у всех разные, хотя и узнаваемы, напри­мер, по своей искусственности, ненатуральности, навяз­чивости...

Весьма интересны те люди, которые соглашаются на такую нелепую «лепку», то есть объекты идентифика­ции. Такая черта, как готовность отражать все положи­тельное44, якобы присутствующее в субъектах диссоции­рованного одиночества, - обязательное условие для объ­екта идентификации. Поэтому выбор этих объектов не так богат и не так интересен, как у людей, испытывающих диффузное одиночество. При диффузном одиночестве для идентификации важны не столько характеристики объекта, сколько его состояние (далекое от нормального, спокойного), а при диссоциированном - определяющим

13 Потому что их в действительности нет.

" Многое из которого реально не существует, то есть надумано.

становятся личностные особенности того, с кем предпола­гается идентификация. Эти особенности могут иметь оп­ределенный диапазон, но главным является подчиняе-мость, покладистость, покорность, отсутствие эгоистичес­ких, агрессивных и авторитарных тенденций, неконфликтность - все то, что в обиходе называется мяг­котелостью или мягким характером.

Одной из определяющих характеристик данного вида одиночества является то, что в таком состоянии по­является как бы призрак диссоциации: человек внутрен­не почти разделен, но не на отдельные личности, как в случае с психическими расстройствами, а на «хороше­го себя» и «плохого себя». При этом «хороший Я» осо­знается и награждается «незаслуженными медалями», то есть наделяется самыми прекрасными чертами, кото­рых в действительно либо нет совсем, либо присутству­ют их зерна, но даже не ростки. Поэтому образ «Я хоро­шего» всегда искажен, неадекватен. У всех в разной сте­пени, но искажен обязательно. Здесь можно было бы предположить завышенную самооценку, но это не так. Самооценка скачет точно так же, как и «маятник» испы­туемого, - от неадекватно завышенной, до неадекватно заниженной. Поэтому субъект диссоциированного оди­ночества, глядя в другого как в зеркало, потенциально может увидеть две картинки: прекрасную и ужасную. Ес­ли прекрасное отражение себя действует на человека в целом благотворно, то ужасное, уродливое, конечно же, отталкивает. Нетрудно понять, что, когда такой человек видит в другом свой приукрашенный (самим же!) образ, он охотно и полно идентифицируется с этим другим, на­ходя и в нем «в знак благодарности» хорошие качества. Но когда вдруг на фоне, конечно же, выдуманного, не ис­тинного благополучия он обнаруживает в зеркале нега­тивный облик самого себя, происходит резкое и безого-