|
Попробуем подвести некоторые итоги. Работа Липмана и Богена явилась важным этапом в изучении практического мышления. В отличие от множества современных им исследователей они не просто проверяют, повторяют, критикуют работы Кёлера. Они развивают теорию практического интеллекта, расширив круг испытуемых (уже дети до 14 лет, умственно отсталые и здоровые), предложив новые методы исследования, не нарушающие, а развивающие принципы Кёлера. Особенно плодотворной, на наш взгляд, является теория «наивной физики» — ее природа, происхождение, функционирование, связь с другими компонентами психического. Наивная физика — это особая структура, отражающая реальный мир в таких его свойствах и проявлениях, которые позволяют действовать в этом мире, изменять его, преобразовывать. В то же время наивная физика — это структуры, они возникают из оптических структур, изменяя их в соответствии с объективной реальностью. Ведь весьма часто физическая и оптическая структуры не совпадают. В наивной физике отражается не теоретическое познание мира, являющееся самоцелью; в практическом интеллекте познание подчинено другой цели — подготовке разумного действия, внимание направляется, прежде всего, на те свойства предметов, которые могут повлиять на успех действия. Практический интеллект, наивная физика не совпадают с теоретическими знаниями по физике. Это особые неосознаваемые знания, позволяющие взрослому человеку не только действовать адекватно свойствам реального физического мира, но даже видеть предметный мир не «оптически», а уже «физически», в соответствии с актуальными свойствами этого мира. Наивную физику нельзя смешивать ни с образным мышлением, ни с техническим интеллектом, что означает, что требуются особые, продуманные и выверенные методы изучения и диагностики практического интеллекта. В традиционных исследованиях мышления много пробелов, которые удастся закрыть исследованиями практического интеллекта. Так, при изучении мышления игнорируются мотивы, которые побуждают испытуемого решать задачу. Вообще мышление исследуется в слабой связи с действиями, а для практического мышления эта связь очень важна. Наконец, при измерении интеллекта только как познавательной способности не упускаем ли мы нечто важное. Ведь если учесть связи интеллекта с действием (как в практическом мышлении), то удастся диагностировать жизнеспособность, то есть познавательный уровень, работающий на решение актуальных жизненных задач. К сожалению, направление исследований, представленное работой Липмана и Богена, не имело заметного продолжения. Практический интеллект стал анализироваться как ранняя, простейшая форма мышления, поэтому новаторские идеи авторов и соответствующие свойства практического мышления казались странными, неадекватными. Они не укладывались в общепринятую систему представлений. А новый подход Кёлера, Липмана и Богена к изучению мышления в его возможно главной — преобразующей функции, в его прямой и естественной взаимосвязи с действием не был в те годы реализован психологией мышления. К изучению мышления в его укорененности в практику обратились только в сороковые годы, забыв о замечательной книге Липмана и Богена. — 11 —
|