Проблемы психологии субъекта

Верно, конечно, что мышление и речь неразрывно взаимосвязаны, но их взаимосвязь и единство не означают тождества. Они играют разную роль в жизни людей. С помощью мышления человек познает объективную действительность, а с помощью речи он общается. Следовательно, ни одна из функций человека (даже речь) не может его подменить и стать вместо него субъектом мышления или других видов его активности.

Более того, принципиальное различие между неразрывно взаимосвязанными мышлением и речью состоит, на мой взгляд, в том, что последняя — в отличие от всего в целом познания -не является деятельностью. Я присоединяюсь также к точке зрения Б.Ф. Ломова, согласно которой и общение не есть деятельность [72]. Субъект всегда осуществляет деятельность в на-

37

правлении определенной цели — относительно независимой, самостоятельной. Уже по этому главному критерию речь не может стать деятельностью, поскольку не имеет цели и потому входит в состав более широкой, относительно самостоятельной, целенаправленной активности — в состав прежде всего общения. Она не есть общение, она — лишь его средство, хотя и важнейшее. Перефразируя старую шутку, можно даже сказать, что если бы речь была деятельностью, то самыми богатыми людьми стали бы болтуны.

Таким образом, отношения речи и мышления к субъекту -существенно разные, хотя оба они в одинаковой степени не являются бессубъектными и не могут заменить собой субъекта. Тем не менее существует немало попыток произвести подобную замену не только в случае речи, но и мышления.

Очень остро данная проблема формулируется, в частности, по отношению к мыслительной деятельности: человек мыслит или ему (в нем) мыслится?! Первая из этих двух альтернатив характеризует субъектный подход в философии и психологии, вторая — не­субъектный, анти-субъектный. Тогда в первом случае, например, признается, что мыслит не машина, а человек, использующий машину (компьютер и т.д.) в качестве все более существенного и незаменимого средства своей познавательной деятельности, которая в итоге поднимается на качественно новый уровень развития. Во втором же случае приходят к выводу, что мыслит именно машина, что создается или будет создан искусственный интеллект, качественно превосходящий мышление человека и т.д. (подробнее см. [24; 79]).

Однако в данном отношении требуется очень важное уточнение. Вышеуказанная проблема "человек мыслит или в нем мыслится?!" может и должна быть, на мой взгляд, поставлена в иной, не столь альтернативной, дизъюнктивной форме. Ведь субъект формирует и развивает свое мышление как сложное многоуровневое системное образование. Выше уже отмечалось, что для субъектно-деятельностного подхода и соответствующей теории, разработанной Рубинштейном и его школой, главными и весьма разными уровнями являются деятельность (изначально практическая и теоретическая), внутри нее психическое как процесс и т.д. В личностном плане мышление выступает прежде всего в виде деятельности, т.е. со стороны мотивов и целей субъекта, его рефлексии, осуществляемых им прерывных умственных действий и операций и т.д.