Сила и невинность

Разрушение языка хорошо для себя уяснили левые экстремисты. Джерри Рубин говорит в своей книге "Сделай это": "Никто уже не общается с помощью слов. Слова потеряли свое эмоциональное воздействие, интимность, способность шокировать и заставлять влюбляться <…>. Но, — продолжает он, — есть одно слово, не разрушенное американцами. Одно слово, которое сохранило свою эмоциональную силу и чистоту"[36]. Как вы уже догадались, это слово fuck. Оно сохранило свою чистоту только благодаря своей нецензурности, — говорит Рубин, — и потому сегодня в нем остается еще некоторая сила и свежесть воздействия.

Я согласен с тем, что это слово действительно имеет эмоциональную силу. Но связана ли его сила с тем, что оно означает! Нет, она связана с прямо противоположным — не с исходным для него обозначением отношений между двумя людьми, характеризующихся физической и психологической близостью, сочетающейся с нежностью и мягкостью, но, напротив, — с эксплуатацией, с выражением агрессии. В действительности, слово fuck служит прямым подтверждением моего утверждения о том, что слова, искажаясь, меняют свое значение вплоть до противоположного. Слово становится агрессивным на одной из стадий своего изнашивания: оно теряет свое изначальное значение, принимая форму агрессивной непристойности, после чего оно может быть предано забвению.

Язык может быть таким же средством насилия, как и физическая сила, когда он используется для того, чтобы возбудить в людях агрессивные эмоции. У студенческих толп, протестовавших на Уолл-Стрит в Нью-Йорке против вторжения в Камбоджу, была своя песенка: "One, two, three, four. /We don't like your fucking war" [Раз, два, три, четыре. / Нам не нравится ваша гребаная война. — Примеч. переводчика/. Они, казалось, полностью забыли тот факт, что если вы поете такого рода песенку биржевому брокеру из высшего среднего класса, вы просто сведете его с ума, и он — в том же иррациональном, взрывоопасном смысле, в каком об этом говорилось в первой главе, станет столь же безумным, как если бы вы били его по голове резиновой дубинкой. И его ярость не будет иметь к войне никакого отношения. Она будет вызвана словом fucking — словом, относительно которого он имеет весьма ригидные представления о том, следует ли его употреблять публично.

Цинизм и непристойность есть форма психического насилия и может использоваться с огромным эффектом, будучи оружием, способным подстрекать людей к прямому физическому насилию. Всякий использующий непристойные выражения должен об этом помнить. Для нашего времени характерно то, что в споре обе стороны используют язык насилия. Это означает, что насилие используется для подавления насилия — оно никогда не приводит к цели, независимо от того, применяется ли оно полицией и администрацией или самими молодыми людьми.